альной обшивке. Он лязгнул задвижкой.
Моня вбежал в помещение, где Чушпан держал под прицелом афганцев и гонца.
– Что там? – услышал Моня тревожный крик Чушпана.
– А хрен его знает! Налетели какие-то архаровцы. Наших замочили.
Моня оглядел помещение. В дальнем углу под самым потолком виднелось занавешенное окно.
– Вон то окно куда выходит? – спросил он у пожилого афганца.
– Тот окно на проспект выходит! – с готовностью ответил азиат.
– Первый, Второй – уходим через окно! – И с этими словами Моня побежал было вперед, но вдруг, снова вспомнив про афганцев, обернулся и свирепо гаркнул: – Всем на пол! Руки за голову! Кто поднимется – будет покойником.
На улице у входа затарахтел «АКМ». Это уже серьезно. Там шел настоящий бой. Моня посмотрел на часы: ровно восемь. Это, должно быть, подъехал инкассаторский броневик. Значит, кавказцы на белом «Москвиче» не охрана, а наезд на банковских – кто же они? Неужели тоже налетчики?
Ну, блин, вы даете!
Моня ударил прикладом автомата по стеклу. Почувствовал, как один из осколков вонзился в ладонь. Не обращая внимания на порезы, он принялся остервенело выламывать осколки из рамы. Окно было в половину обычного, но пролезть в него можно было даже здоровяку Филину.
И вдруг лежащий банковский гонец проворно развернулся и выхватил из-под мышки пистолет. Раздался выстрел, потом еще и еще. Филин неловко покачнулся, схватился за грудь и стал медленно оседать. Моня, почти не целясь, пальнул в гонца короткой очередью. Тот вскрикнул, дернулся и затих, неловко ткнувшись лицом в кафельный пол. Филин лежал на полу, все еще сжимая в руках рюкзак с «зеленью» и рублями.
– Чушпан! – забыв о конспирации, рявкнул Моня. – Бери рюкзак и дуй сюда! Этих мудаков положи – всех!
Чушпан, бледный как полотно, поднял р
Моня вбежал в помещение, где Чушпан держал под прицелом афганцев и гонца.
– Что там? – услышал Моня тревожный крик Чушпана.
– А хрен его знает! Налетели какие-то архаровцы. Наших замочили.
Моня оглядел помещение. В дальнем углу под самым потолком виднелось занавешенное окно.
– Вон то окно куда выходит? – спросил он у пожилого афганца.
– Тот окно на проспект выходит! – с готовностью ответил азиат.
– Первый, Второй – уходим через окно! – И с этими словами Моня побежал было вперед, но вдруг, снова вспомнив про афганцев, обернулся и свирепо гаркнул: – Всем на пол! Руки за голову! Кто поднимется – будет покойником.
На улице у входа затарахтел «АКМ». Это уже серьезно. Там шел настоящий бой. Моня посмотрел на часы: ровно восемь. Это, должно быть, подъехал инкассаторский броневик. Значит, кавказцы на белом «Москвиче» не охрана, а наезд на банковских – кто же они? Неужели тоже налетчики?
Ну, блин, вы даете!
Моня ударил прикладом автомата по стеклу. Почувствовал, как один из осколков вонзился в ладонь. Не обращая внимания на порезы, он принялся остервенело выламывать осколки из рамы. Окно было в половину обычного, но пролезть в него можно было даже здоровяку Филину.
И вдруг лежащий банковский гонец проворно развернулся и выхватил из-под мышки пистолет. Раздался выстрел, потом еще и еще. Филин неловко покачнулся, схватился за грудь и стал медленно оседать. Моня, почти не целясь, пальнул в гонца короткой очередью. Тот вскрикнул, дернулся и затих, неловко ткнувшись лицом в кафельный пол. Филин лежал на полу, все еще сжимая в руках рюкзак с «зеленью» и рублями.
– Чушпан! – забыв о конспирации, рявкнул Моня. – Бери рюкзак и дуй сюда! Этих мудаков положи – всех!
Чушпан, бледный как полотно, поднял р
Навигация с клавиатуры: следующая страница - или ,
предыдущая -
