ей собственной жизни…
— …Я многого не понимала, потому что не до конца разобралась в себе и в своем отношении к этому месту…
— …Если уж я согласился с тем, что ты живешь в Пикколиньо и он является твоим домом…
— … Теперь я понимаю, что Пикколиньо мой дом, мой настоящий дом…
— …То я не имею прав запрещать тебе приглашать в этот дом людей. Можешь заниматься своими туристами!
— …И потому я сегодня выгнала всех этих туристов!
Наступила тишина. Звенящая, торжественная тишина. Франко смотрел на Джованну, Джованна на Франко.
Он думал: мне нужна она, только одна она. Я всю жизнь искал ее, а она была совсем рядом, росла, расцветала для меня, словно цветок, мой цветок, мой единственно правильный, нужный и любимый цветок. Пусть она занимается, чем хочет, только пусть она будет рядом. Туристы, раскопки, домашняя кухня — все, что угодно, только будь рядом, Солнышко!
Она думала: какой же он красивый, ее мужчина. Как хорошо, что он ненадолго уезжал. Теперь он здесь, рядом, и все хорошо.
Тишина взорвалась. На губах Джованны заиграла легкая улыбка, когда Франко подхватил ее на руки и зарылся лицом в золотистую гриву волос.
— Ты выйдешь за меня замуж?
— Черта лысого! Что?!
— Я хочу, чтобы ты стала графиней Аверсано и хозяйкой этого замка. Иными словами, моей женой. То есть — выходи за меня замуж. Выйдешь?
Он ждал ответа со страхом. Почему-то мужчины всегда ждут этого ответа со страхом. Романтики говорят — боятся, что женщина откажет. Циники говорят — боятся, что согласится. Франко Аверсано, хладнокровный и удачливый бизнесмен, миллионер и светский лев, покоритель женских сердец и тел, умирал от ужаса потому, что знал: другой женщины ему не надо. Он нашел свою, е
— …Я многого не понимала, потому что не до конца разобралась в себе и в своем отношении к этому месту…
— …Если уж я согласился с тем, что ты живешь в Пикколиньо и он является твоим домом…
— … Теперь я понимаю, что Пикколиньо мой дом, мой настоящий дом…
— …То я не имею прав запрещать тебе приглашать в этот дом людей. Можешь заниматься своими туристами!
— …И потому я сегодня выгнала всех этих туристов!
Наступила тишина. Звенящая, торжественная тишина. Франко смотрел на Джованну, Джованна на Франко.
Он думал: мне нужна она, только одна она. Я всю жизнь искал ее, а она была совсем рядом, росла, расцветала для меня, словно цветок, мой цветок, мой единственно правильный, нужный и любимый цветок. Пусть она занимается, чем хочет, только пусть она будет рядом. Туристы, раскопки, домашняя кухня — все, что угодно, только будь рядом, Солнышко!
Она думала: какой же он красивый, ее мужчина. Как хорошо, что он ненадолго уезжал. Теперь он здесь, рядом, и все хорошо.
Тишина взорвалась. На губах Джованны заиграла легкая улыбка, когда Франко подхватил ее на руки и зарылся лицом в золотистую гриву волос.
— Ты выйдешь за меня замуж?
— Черта лысого! Что?!
— Я хочу, чтобы ты стала графиней Аверсано и хозяйкой этого замка. Иными словами, моей женой. То есть — выходи за меня замуж. Выйдешь?
Он ждал ответа со страхом. Почему-то мужчины всегда ждут этого ответа со страхом. Романтики говорят — боятся, что женщина откажет. Циники говорят — боятся, что согласится. Франко Аверсано, хладнокровный и удачливый бизнесмен, миллионер и светский лев, покоритель женских сердец и тел, умирал от ужаса потому, что знал: другой женщины ему не надо. Он нашел свою, е
Навигация с клавиатуры: следующая страница - или ,
предыдущая -
