ия после того, как все мы сели и приставы вывели обвиняемого. Это был весьма приятный молодой человек, двадцати одного года от роду по имени Тимоти. Мне он как-то не показался похожим на преступника. К моему изумлению оказалось, что «Тимоти» – это прозвище, и по каким-то неясным юридическим причинам его настоящее имя не будет названо. Я слишком устал и все еще не мог целиком сосредоточиться на процессе, поэтому снова отвлекся, глядя на Корифоса Великого. Как мне казалось, именно он поставил имперские идеалы превыше религии. В итоге у них появились тысячи и тысячи богов и демонов, но вера была личным делом каждого. Тимос IX, например, уже пятнадцать лет поклонялся какой-то странной жуткой богине. Она обитала в кустах на могилах своих прихожан, и ее культ налагал на верующих особенно суровый моральный кодекс. Это отчасти объясняло мрачное настроение императора и его металлический взгляд. Однако, похоже, никто в зале суда не жаждал разделить с Тимосом IX его веру.
Тут мне пришлось насторожиться. Сам император начал оглашать обвинительный вердикт на таком сложном и запутанном юридическом языке, что я едва улавливал смысл. То, что я понял, меня ужаснуло, это было немыслимо даже для империи. Так называемый Тимоти являлся старшим из сыновей императора. Закон, который, как предполагалось, нарушил этот молодой человек, гласил, что никто из детей императора, рожденный равно как от законных супруг, либо от первых леди, либо от младших наложниц, не должен знать, кто на самом деле его или ее родители. Карой за знание являлась смертная казнь. Такая же казнь грозила любому, кто поможет ребенку императора в поисках истины.
Затем император спросил Тимоти, признает ли тот, что нарушил этот закон. Тимоти, очевидно, знал о законе не б
Тут мне пришлось насторожиться. Сам император начал оглашать обвинительный вердикт на таком сложном и запутанном юридическом языке, что я едва улавливал смысл. То, что я понял, меня ужаснуло, это было немыслимо даже для империи. Так называемый Тимоти являлся старшим из сыновей императора. Закон, который, как предполагалось, нарушил этот молодой человек, гласил, что никто из детей императора, рожденный равно как от законных супруг, либо от первых леди, либо от младших наложниц, не должен знать, кто на самом деле его или ее родители. Карой за знание являлась смертная казнь. Такая же казнь грозила любому, кто поможет ребенку императора в поисках истины.
Затем император спросил Тимоти, признает ли тот, что нарушил этот закон. Тимоти, очевидно, знал о законе не б
Навигация с клавиатуры: следующая страница -
или ,
предыдущая -