таться на некоторый срок после карнавала, чтобы закрепить навыки, но он отказался.
– Обучение влетело в копеечку, а? – Арицци растянул губы в улыбке. – Сколько он заплатил?
– Три с половиной тысячи долларов, – скромно отозвался Джакометти. – Месяц обучения в мастерской. Практика. Диплом, все, что полагается. Он знал, зачем ему это нужно, не так ли? Я не заставлял его приезжать сюда, верно? Я поздно узнал о том, что он наркоман, а то бы не согласился принять его даже на три дня… Что поделаешь?
На лице Джакометти появилось нечто похожее на улыбку, но комиссар не был уверен, так ли это на самом деле.
– Мне очень жаль, – продолжил хозяин мастерской. – Надеюсь, все обойдется без последствий.
– Без последствий уже не обойдется, – мрачно возразил комиссар. – Он иностранец.
– Я понимаю, – вкрадчиво протянул Джакометти. – Я имел в виду репутацию мастерской. Нельзя ли не упоминать ее в прессе?
– Пока я не собираюсь ничего упоминать в прессе, – заявил Арицци. – Нино, ты переписал?
– Да, комиссар, – официально отозвался тот, выглядывая из соседней комнаты и показывая ему бумаги. – Все данные на Демина, да упокоит Мадонна его душу… У него хотя бы не было детей.
Джакометти сохранял непроницаемое выражение лица, комиссар же уточнил:
– Жена была?
– Да, есть жена, и даже не с таким ужасным именем, – отозвался Нино. – Алла. Вполне съедобно.
– Сообщите жене, пожалуйста, – оживился Джакометти. – Я совершенно не знаю, что ей сказать. Кроме того, я ведь не обязан это делать, верно? Разговор с Петербургом стоит недешево…
– Мы сообщим, – кивнул Арицци. – Скажите, Демин имел друзей такого же пошиба? В вашей мастерской или еще где-нибудь?
– Что вы имеете в виду? – отозвался Джакометти, неприязненно глядя на него.
– Наркоманов я имею в виду. – Ком
– Обучение влетело в копеечку, а? – Арицци растянул губы в улыбке. – Сколько он заплатил?
– Три с половиной тысячи долларов, – скромно отозвался Джакометти. – Месяц обучения в мастерской. Практика. Диплом, все, что полагается. Он знал, зачем ему это нужно, не так ли? Я не заставлял его приезжать сюда, верно? Я поздно узнал о том, что он наркоман, а то бы не согласился принять его даже на три дня… Что поделаешь?
На лице Джакометти появилось нечто похожее на улыбку, но комиссар не был уверен, так ли это на самом деле.
– Мне очень жаль, – продолжил хозяин мастерской. – Надеюсь, все обойдется без последствий.
– Без последствий уже не обойдется, – мрачно возразил комиссар. – Он иностранец.
– Я понимаю, – вкрадчиво протянул Джакометти. – Я имел в виду репутацию мастерской. Нельзя ли не упоминать ее в прессе?
– Пока я не собираюсь ничего упоминать в прессе, – заявил Арицци. – Нино, ты переписал?
– Да, комиссар, – официально отозвался тот, выглядывая из соседней комнаты и показывая ему бумаги. – Все данные на Демина, да упокоит Мадонна его душу… У него хотя бы не было детей.
Джакометти сохранял непроницаемое выражение лица, комиссар же уточнил:
– Жена была?
– Да, есть жена, и даже не с таким ужасным именем, – отозвался Нино. – Алла. Вполне съедобно.
– Сообщите жене, пожалуйста, – оживился Джакометти. – Я совершенно не знаю, что ей сказать. Кроме того, я ведь не обязан это делать, верно? Разговор с Петербургом стоит недешево…
– Мы сообщим, – кивнул Арицци. – Скажите, Демин имел друзей такого же пошиба? В вашей мастерской или еще где-нибудь?
– Что вы имеете в виду? – отозвался Джакометти, неприязненно глядя на него.
– Наркоманов я имею в виду. – Ком
Навигация с клавиатуры: следующая страница -
или ,
предыдущая -