л Генриетту и понес по направлению к саду.
— Непокорная герцогиня! — выдохнул кто-то.
Луи остановился. Бросив озорной взгляд на млеющую в его руках Генриетту, ответил:
— Я бы сказал иначе: присмиревшая герцогиня.
— Все, что угодно, милый, — подала голос Генриетта, — лишь бы поскорее остаться наедине!
— Иисус! — выдохнул герцог Орлеанский.
Сзади на его плечо опустилась рука герцога Бурбон-ского.
— Думали ли мы, соединяя ястреба и орлицу, получить двух воробышков?!
Генриетта и Луи, сбросив халаты, обнаженные вошли в прохладную воду пруда. Поднимая вокруг себя легкие брызги, они, держась за руки, кружили, опьяненные своим счастьем. Затем, словно по чьей-то команде, губы влюбленных слились, обнаженные тела сплелись, становясь единым целым, ничему не покорным, кроме единого всепоглощающего чувства любви!
И полная луна, словно радуясь этой любви, опустила мягкий свет на сплетенные тела, окутывая их своей нежностью и желая долгой, счастливой жизни!
— Непокорная герцогиня! — выдохнул кто-то.
Луи остановился. Бросив озорной взгляд на млеющую в его руках Генриетту, ответил:
— Я бы сказал иначе: присмиревшая герцогиня.
— Все, что угодно, милый, — подала голос Генриетта, — лишь бы поскорее остаться наедине!
— Иисус! — выдохнул герцог Орлеанский.
Сзади на его плечо опустилась рука герцога Бурбон-ского.
— Думали ли мы, соединяя ястреба и орлицу, получить двух воробышков?!
Генриетта и Луи, сбросив халаты, обнаженные вошли в прохладную воду пруда. Поднимая вокруг себя легкие брызги, они, держась за руки, кружили, опьяненные своим счастьем. Затем, словно по чьей-то команде, губы влюбленных слились, обнаженные тела сплелись, становясь единым целым, ничему не покорным, кроме единого всепоглощающего чувства любви!
И полная луна, словно радуясь этой любви, опустила мягкий свет на сплетенные тела, окутывая их своей нежностью и желая долгой, счастливой жизни!
Навигация с клавиатуры: следующая страница - или ,
предыдущая -
