и бы по-другому всё... Эта наивность в нас, человеках, неистребима. Короче, так всё совпало. Люба, никуда не собиравшаяся до лета, упорхнула на выходные по трёхдневной путевке в Алма-Ату. Грешно было отказываться: бесплатно смотаться на самолёте в экзотическую азиатскую столицу. Да Люба и предполагать не могла, как всё обернется. Иринка, старшая дочь Любы, только-только выскочила замуж - слава Богу, восемнадцать уж сравнялось - и перебралась к свекрови, в соседний район. Я жил к тому времени вообще за тридевять земель. Так что дома в эти трагические для нашей семьи дни оставалась одна Катька - младшая внучка Анны Николаевны. Вернее, дома вертушка эта как раз и не находилась: исчезала утром, появлялась в полночь ("Чё тебе, баб? Воды попить? На скорей, мне некогда!.."), а одну ночь и вовсе не появилась - у подружки ночевала. Без матери-то - лафа. Когда Люба, уставшая, но довольная, с набитыми сумками в руках, на третий день ввалилась домой, она не сразу поняла суть дела. С порога закричала бодро: - Ну чё ты, мам? Стучу, стучу, а ты не слышишь, чё ли? Тут устала как собака... Она сбросила покупки на лавку в коридоре, скинула пальто. - Мамка, да ты дома иль нет? Из маленькой комнаты раздался стон. - Опять расхворалась, - ворчнула Люба, сняла заляпанные сапоги, втиснула ноги в тапки, прошла по коридору, торкнула дверь в комнату. И ужаснулась. Она мать поначалу не узнала. В подушке утонуло жёлтое лицо незнакомой старухи. Глаза её с трудом разлепились, сквозь муть и больную слизь чуть провиднелись уставшие зрачки, обметанные, иссушенные губы еле-еле шевельнулись: - Лю...ба... пло...хо... м...не... Люба на минуту онемела. Потом всплеснула руками, ойкнула, тут же, вмиг, облилась слезами. - Мамка, да ты чё? Мамка! Она засуетилась,
Навигация с клавиатуры: следующая страница - или ,
предыдущая -
