щелкнул замок, и в дверях — заспанная кухарка Аксинья.На круглом лице ее — ужас. И отчаянным голосом, точно ее собирался зарезать разбойник, закричала:— Подлец!.. Разбойник!.. Мунька вор!.. Брось курицу!Но Мунька только крепче затиснул в зубах курицу и побежал вниз, насмешливо оглядываясь на кухарку, которая, шлепая туфлями, гналась за вором, осыпая его бранью.На дворе Мунька исчез.Он был уже в дровяном сарае, но не в том уголке, где была постоянная его квартира, а в противоположном.“Ищи-ка!” — промелькнула у него мысль.Возбужденный и победоносный, с загоревшимися глазами, ел Мунька курицу и, весь, казалось, поглощенный прелестью неожиданной находки, в эту минуту и не подумал о важности своего преступления и об исступленном виде кухарки. И только когда от курицы не осталось крошки, Мунька, облизываясь, вспомнил, что “влопался”, и услышал, что кухарка еще вопит на дворе и ругательски его ругает дежурному дворнику, смех которого приятно щекотал тонкий слух Муньки.Кухарок Мунька недолюбливал. “Из всего поднимают свары, готовы выцарапать глаза собаке, наговорить на нее. Мало ли врали они про его историю с мясником я в мелочной лавке! Настоящие кошки. То-то кошек любят и угощают, а нет, чтобы когда-нибудь угостить голодную собаку… Наверно эта ругательница поднимет историю на весь двор из-за какой-нибудь маленькой курицы!”— Ишь ведь, бесхвостая кошка, клянется, что я и сливки выпил, — проворчал Мунька, прислушиваясь.Снова смех дворника и крик кухарки:— Как встанет Михайла Иваныч, я ему расскажу, какой это подлец!И все стихло.Мунька решил, что лучше не показываться на двор, пока суматоха не пройдет и глупая кухарка не перестанет наконец вопить, словно ее хватили поленом. Разумеется, Мунька не надеялся на полное забвение — не та
Навигация с клавиатуры: следующая страница - или ,
предыдущая -
