, политику и средства массовой информации. Журналисты всего мира окрестили его как «дело Дютру» или «дело бельгийского монстра».
Я же пережила его изнутри, и вот уже сколько лет я извожу себя моим личным «делом» в ужасной компании с самым ненавистным психопатом Бельгии.
Я стала одной из немногих выживших жертв, которым удалось избежать смерти от рук подобного убийцы. Этот рассказ был необходим мне, чтобы на меня перестали странно смотреть и чтобы в будущем никто не задавал мне вопросов. Но если я и нашла в себе смелость взойти снова на эту голгофу, это прежде всего для того, чтобы судьи не отпускали больше педофилов с половины их тюремного срока «за примерное поведение» и без каких-либо других мер предосторожности. Некоторые признаны вменяемыми и ответственными за содеянное. Их сочли возможным привлечь к суду, а значит, и к психологическому наблюдению. Это отдает ужасающе беспечным отношением к действительности.
В конце концов, им грозит тюремный срок на какое-то время или, в случае рецидива, пожизненное заключение. Вот этот рецидив меня и бесит больше всего.
Потому что существуют современные и совершеннейшие технологии, позволяющие контролировать передвижения «одинокого хищника» с момента, когда он попался впервые. Правосудие может воспользоваться этими методами, но решение об этом должны принимать правительства.
И пожалуйста, пусть они не забывают об этом в будущем. Чтобы этого никогда больше не было.
28 октября 2004 года мне исполнится двадцать один год. Это будущее ждет меня, я надеюсь, оно будет мирным и безмятежным, даже если «Невозможно забыть незабываемое».
Сабина Дарденн, август 2004 года.
1. НА ВЕЛОСИПЕДЕ
Мне было двенадцать лет. Я не требовала купить мне велосипе
Я же пережила его изнутри, и вот уже сколько лет я извожу себя моим личным «делом» в ужасной компании с самым ненавистным психопатом Бельгии.
Я стала одной из немногих выживших жертв, которым удалось избежать смерти от рук подобного убийцы. Этот рассказ был необходим мне, чтобы на меня перестали странно смотреть и чтобы в будущем никто не задавал мне вопросов. Но если я и нашла в себе смелость взойти снова на эту голгофу, это прежде всего для того, чтобы судьи не отпускали больше педофилов с половины их тюремного срока «за примерное поведение» и без каких-либо других мер предосторожности. Некоторые признаны вменяемыми и ответственными за содеянное. Их сочли возможным привлечь к суду, а значит, и к психологическому наблюдению. Это отдает ужасающе беспечным отношением к действительности.
В конце концов, им грозит тюремный срок на какое-то время или, в случае рецидива, пожизненное заключение. Вот этот рецидив меня и бесит больше всего.
Потому что существуют современные и совершеннейшие технологии, позволяющие контролировать передвижения «одинокого хищника» с момента, когда он попался впервые. Правосудие может воспользоваться этими методами, но решение об этом должны принимать правительства.
И пожалуйста, пусть они не забывают об этом в будущем. Чтобы этого никогда больше не было.
28 октября 2004 года мне исполнится двадцать один год. Это будущее ждет меня, я надеюсь, оно будет мирным и безмятежным, даже если «Невозможно забыть незабываемое».
Сабина Дарденн, август 2004 года.
1. НА ВЕЛОСИПЕДЕ
Мне было двенадцать лет. Я не требовала купить мне велосипе
Навигация с клавиатуры: следующая страница - или ,
предыдущая -
