свой диктант, будет убеждать поэта прекрасными речами и поощрениями. Если же есть случаи неповиновения, то следует принуждать творить надлежащим образом, чтобы в ритмах и гармониях заключались песни людей рассудительных, мужественных и во всех отношениях положительных. Чтить хвалебными песнями и гимнами живых людей, пока они не венчали свой жизненный путь прекрасным концом, небезопасно. А песнопения и пляски надо устраивать так, – старик замолчал на минуту, прикрыв глаза. – Есть много произведений старых поэтов. Ничто не мешает выбрать из них именно то, что подобает и соответствует в данный момент. Произведения следует оценивать для этого, причем оценщиками должны быть лица не моложе пятидесяти лет. Пусть они произведут выбор из творений древних авторов и допустят те, что окажутся подходящими, а остальные либо совершенно отринут, либо же подвергнут многократным исправлениям.
Мальчик записывал. Но старик уже устал и прекратил диктовать. Мальчик закрыл блокнот и спрятал ручку. Его место заняла девочка. Она покормила старика чем-то полезным, потом шефы ушли.
– И все-таки мы построили канал, – вякнуло опять из-за двери.
– Ну и что? – отозвался старик.
– Это было большое дело, и мы его сделали. Этим можно гордиться, только этим-то и можно гордиться. Мы можем этим гордиться.
– Ну, гордись, – ответил старик безнадежно.
– А ты не гордишься?
– Пускай другие мной гордятся, – сказал старик, – если это и вправду такое уж большое и нужное дело.
И заснул.
Разноплановые гусыни, у которых следы – углы с биссектрисой посередине, по холодному снегу шли. И на белой пустой странице геометрии стылый знак оставляла теплая птица, уходя в предвечерний мрак.
– …Страна гордится вами, – наговаривал в маленький диктофон журналист, молодой, но, как
Мальчик записывал. Но старик уже устал и прекратил диктовать. Мальчик закрыл блокнот и спрятал ручку. Его место заняла девочка. Она покормила старика чем-то полезным, потом шефы ушли.
– И все-таки мы построили канал, – вякнуло опять из-за двери.
– Ну и что? – отозвался старик.
– Это было большое дело, и мы его сделали. Этим можно гордиться, только этим-то и можно гордиться. Мы можем этим гордиться.
– Ну, гордись, – ответил старик безнадежно.
– А ты не гордишься?
– Пускай другие мной гордятся, – сказал старик, – если это и вправду такое уж большое и нужное дело.
И заснул.
Разноплановые гусыни, у которых следы – углы с биссектрисой посередине, по холодному снегу шли. И на белой пустой странице геометрии стылый знак оставляла теплая птица, уходя в предвечерний мрак.
– …Страна гордится вами, – наговаривал в маленький диктофон журналист, молодой, но, как
Навигация с клавиатуры: следующая страница - или ,
предыдущая -
