ие потери, и хоть как-то, хоть кем-нибудь необходимо было затыкать эти дыры, нет, какие там дыры – провалы, кратеры! Но несмотря даже на эту сверхускоренную подготовку, к Сталинградскому апокалипсису младший лейтенант Федор Жаворонков не поспел. Уже был загружен эшелон, уже начали движение, но все-таки 2 февраля 1943 года – день победного завершения Сталинградской битвы – наступило быстрее, чем свежесформированные воинские соединения успели преодолеть путь от Омска до Куйбышева, а посему после Куйбышева вместо Сталинградского направления эшелон с сибиряками был продвинут сразу же значительно западнее.
Таким образом, начать «кушать» настоящую войну в полном ее объеме новоиспеченному младшему лейтенанту довелось лишь под Курском. И было это «кушанье», несмотря на всю его героичность, патриотизм, упоение победным уже порывом, настолько полно горечи, боли и страданий, что отец даже спустя десятилетия терпеть не мог говорить о войне. На конкретные вопросы отвечал односложными «да» – «нет», чаще бурчал что-то невнятное, зажимался, замыкался в себе, мрачнел. И лишь одно воспоминание разглаживало жесткие складки на его лице, лишь одна тема побуждала его улыбнуться с теплом и нежностью: под Курском он встретил маму!
Женщина на войне. Образ, породивший бесчисленное количество легенд, в которых правда тесно переплетена с вымыслом, в которых трепетно-бережное отношение фронтовиков к своим боевым подругам затуманивалось грязью, пошлостью и сальной мутью. Было, было… Много было всякого и разного. И безумные атаки, в которые поднимала растерявшихся и на какое-то время даже оробевших от беспрерывного одуряющего грохота и воя здоровенных мужиков скромная и застенчивая телефонистка, и неизвестно откуда берущаяся нечеловеческая сила, помог
Таким образом, начать «кушать» настоящую войну в полном ее объеме новоиспеченному младшему лейтенанту довелось лишь под Курском. И было это «кушанье», несмотря на всю его героичность, патриотизм, упоение победным уже порывом, настолько полно горечи, боли и страданий, что отец даже спустя десятилетия терпеть не мог говорить о войне. На конкретные вопросы отвечал односложными «да» – «нет», чаще бурчал что-то невнятное, зажимался, замыкался в себе, мрачнел. И лишь одно воспоминание разглаживало жесткие складки на его лице, лишь одна тема побуждала его улыбнуться с теплом и нежностью: под Курском он встретил маму!
Женщина на войне. Образ, породивший бесчисленное количество легенд, в которых правда тесно переплетена с вымыслом, в которых трепетно-бережное отношение фронтовиков к своим боевым подругам затуманивалось грязью, пошлостью и сальной мутью. Было, было… Много было всякого и разного. И безумные атаки, в которые поднимала растерявшихся и на какое-то время даже оробевших от беспрерывного одуряющего грохота и воя здоровенных мужиков скромная и застенчивая телефонистка, и неизвестно откуда берущаяся нечеловеческая сила, помог
Навигация с клавиатуры: следующая страница - или ,
предыдущая -
