ой головой овчарки и буквами «Szагik». Это был знаменитый Шарик из польского фильма «Четыре танкиста и собака». Но кудлатый станционный пес не смотрел многосерийных телефильмов, и ему было все равно. Он снова примерился, как бы сцапать мальчика за штанину.
– Ах, ты так?!
Мальчик прыгнул к нему и хотел повалить в траву, но пес увернулся и зигзагами бросился наутек.
– Догоню! – крикнул мальчик.
И правда догнал, хотя и не сразу. Хлопнул пса по кудлатой спине:
– Ты опять ляпа! А ну, поймай!
И пес бросился за ним… Он понял, что такое игра в «ляпки"…
Наконец они устали. Мальчик сел на старую шпалу в тени красной трансформаторной будки, похожей на часовенку. Пес встал перед ним, вывесил язык и моргал желтыми глазами.
– Ты хороший, – сказал мальчик. – Ты совсем не чучело. Я пошутил.
Пес одобрительно задышал, подошел вплотную и сунул морду мальчику под мышку.
– Пойдем, – сказал мальчик. – Вдруг у меня украли чемодан со скамейки? Тогда мы с тобой бросимся по следу и поймаем преступников. Согласен?
Пес был на все согласен. Они пошли в станционный скверик. Чемодан оказался на месте, куртка тоже. Да и кто их мог взять? На всей станции, кроме мальчика, было всего три человека: в глубине дома дремал пожилой дежурный, в комнатке с квадратным окошечком шелестела журналом кассирша, а недалеко от крыльца чистила медный колокол уборщица. Она стояла на табурете и драила колокол тряпкой с белым порошком. Солнце отражалось в начищенной меди, как большая лучистая звезда.
Мальчик и пес подошли, и уборщица глянула на них неласково. Теперь мальчик не казался ей таким уж культурным и воспитанным. Был он помят и взъерошен, на рубашке и брюках висели серые шарики репейника, в спутанных светлых волосах торчали мелкие листики и обрывки травы.
– Извинит
– Ах, ты так?!
Мальчик прыгнул к нему и хотел повалить в траву, но пес увернулся и зигзагами бросился наутек.
– Догоню! – крикнул мальчик.
И правда догнал, хотя и не сразу. Хлопнул пса по кудлатой спине:
– Ты опять ляпа! А ну, поймай!
И пес бросился за ним… Он понял, что такое игра в «ляпки"…
Наконец они устали. Мальчик сел на старую шпалу в тени красной трансформаторной будки, похожей на часовенку. Пес встал перед ним, вывесил язык и моргал желтыми глазами.
– Ты хороший, – сказал мальчик. – Ты совсем не чучело. Я пошутил.
Пес одобрительно задышал, подошел вплотную и сунул морду мальчику под мышку.
– Пойдем, – сказал мальчик. – Вдруг у меня украли чемодан со скамейки? Тогда мы с тобой бросимся по следу и поймаем преступников. Согласен?
Пес был на все согласен. Они пошли в станционный скверик. Чемодан оказался на месте, куртка тоже. Да и кто их мог взять? На всей станции, кроме мальчика, было всего три человека: в глубине дома дремал пожилой дежурный, в комнатке с квадратным окошечком шелестела журналом кассирша, а недалеко от крыльца чистила медный колокол уборщица. Она стояла на табурете и драила колокол тряпкой с белым порошком. Солнце отражалось в начищенной меди, как большая лучистая звезда.
Мальчик и пес подошли, и уборщица глянула на них неласково. Теперь мальчик не казался ей таким уж культурным и воспитанным. Был он помят и взъерошен, на рубашке и брюках висели серые шарики репейника, в спутанных светлых волосах торчали мелкие листики и обрывки травы.
– Извинит
Навигация с клавиатуры: следующая страница - или ,
предыдущая -
