все встали со скамеек и подняли руки.
Полковник вынул лист из военной сумки. Ваня, Иргашой и Осип Петрович расписались на нём. Потом расписались полковник и капитан. Это был наш договор с военными.
— А теперь, ребята, споём! — сказал полковник.
Он первый запел:
Суровый голос раздаётся…
Мы подхватили:
Клянёмся землякам,
Покуда сердце бьётся,
Пощады нет врагам…
Мы спели хором ещё несколько военных песен. Потом стол убрали со сцены. Полковник и капитан спустились в зал и сели в первом ряду, а на сцену вышли физкультурники. Гоша Остров декламировал. Выскочила на сцену в бескозырке, в белой матроске и длинных синих штанах Зорька. Она танцевала танец краснофлотца.
Военные пробыли у нас долго, даже ужинали с нами в столовой и хвалили пироги тёти Фени с печёнкой и наш любимый сладкий мучной кисель.
Меня никто не спрашивал про моё бегство, хотя я тоже всё время вертелся около полковника и капитана.
Вечером я столкнулся во дворе с Зорькой и Иргашой. Иргашой улыбнулась мне, хотела заговорить, но Зорька
Полковник вынул лист из военной сумки. Ваня, Иргашой и Осип Петрович расписались на нём. Потом расписались полковник и капитан. Это был наш договор с военными.
— А теперь, ребята, споём! — сказал полковник.
Он первый запел:
Суровый голос раздаётся…
Мы подхватили:
Клянёмся землякам,
Покуда сердце бьётся,
Пощады нет врагам…
Мы спели хором ещё несколько военных песен. Потом стол убрали со сцены. Полковник и капитан спустились в зал и сели в первом ряду, а на сцену вышли физкультурники. Гоша Остров декламировал. Выскочила на сцену в бескозырке, в белой матроске и длинных синих штанах Зорька. Она танцевала танец краснофлотца.
Военные пробыли у нас долго, даже ужинали с нами в столовой и хвалили пироги тёти Фени с печёнкой и наш любимый сладкий мучной кисель.
Меня никто не спрашивал про моё бегство, хотя я тоже всё время вертелся около полковника и капитана.
Вечером я столкнулся во дворе с Зорькой и Иргашой. Иргашой улыбнулась мне, хотела заговорить, но Зорька
Навигация с клавиатуры: следующая страница - или ,
предыдущая -
