зырей», в которых потом начали изображать слова героев карикатур?
Внизу, опять-таки под колонками иероглифов, шагала еще одна вереница фигур. Эти люди отличались от остальных и чертами лица, и прическами. Скорее всего, иностранцы. А замыкало вереницу божество, которое Бенедикт узнал: бог по имени Тот с головой ибиса – покровитель учения и учености. Бога Тота узнал бы даже Руперт, хотя потраченные на его обучение огромные деньги лорд Харгейт мог с таким же успехом закопать в землю.
Смысл таинственных фигур дарил воображению богатую пищу, а собственное воображение, как, впрочем, и многое другое, Бенедикт предпочитал держать под строгим контролем.
Он переключил внимание на другую половину зала и принялся наблюдать за тем, что происходило там. Для большей части бомонда выставка уже утратила привлекательность новизны, и люди куда охотнее провели бы прекрасный солнечный день в парке, чем здесь, среди содержимого древних гробниц.
Бенедикт ясно и отчетливо увидел ее.
Слишком отчетливо.
На какое-то мгновение он даже зажмурился – так, как это делает человек, который в солнечный день выходит из пещеры на свет.
Она стояла в профиль, как и фигуры на стене за ней. Она внимательно разглядывала статую.
Бенедикт увидел спускающиеся из-под полей светло-голубой шляпки черные локоны. Длинные черные ресницы и бледную, жемчужную кожу. Пухлые, словно спелая слива, губки.
Взгляд скользнул ниже.
На сердце опустилась невыносимая тяжесть.
Он едва не задохнулся.
Правило гласит: в упор разглядывают лишь дурно воспитанные, вульгарные и невежественные люди.
Огромным усилием воли он заставил себя отвернуться.
Возле Перегрина остановилась девочка. Он старался не обращать на нее внимания, но она загораживала свет. Перегрин на мгновение поднял глаза и тут
Внизу, опять-таки под колонками иероглифов, шагала еще одна вереница фигур. Эти люди отличались от остальных и чертами лица, и прическами. Скорее всего, иностранцы. А замыкало вереницу божество, которое Бенедикт узнал: бог по имени Тот с головой ибиса – покровитель учения и учености. Бога Тота узнал бы даже Руперт, хотя потраченные на его обучение огромные деньги лорд Харгейт мог с таким же успехом закопать в землю.
Смысл таинственных фигур дарил воображению богатую пищу, а собственное воображение, как, впрочем, и многое другое, Бенедикт предпочитал держать под строгим контролем.
Он переключил внимание на другую половину зала и принялся наблюдать за тем, что происходило там. Для большей части бомонда выставка уже утратила привлекательность новизны, и люди куда охотнее провели бы прекрасный солнечный день в парке, чем здесь, среди содержимого древних гробниц.
Бенедикт ясно и отчетливо увидел ее.
Слишком отчетливо.
На какое-то мгновение он даже зажмурился – так, как это делает человек, который в солнечный день выходит из пещеры на свет.
Она стояла в профиль, как и фигуры на стене за ней. Она внимательно разглядывала статую.
Бенедикт увидел спускающиеся из-под полей светло-голубой шляпки черные локоны. Длинные черные ресницы и бледную, жемчужную кожу. Пухлые, словно спелая слива, губки.
Взгляд скользнул ниже.
На сердце опустилась невыносимая тяжесть.
Он едва не задохнулся.
Правило гласит: в упор разглядывают лишь дурно воспитанные, вульгарные и невежественные люди.
Огромным усилием воли он заставил себя отвернуться.
Возле Перегрина остановилась девочка. Он старался не обращать на нее внимания, но она загораживала свет. Перегрин на мгновение поднял глаза и тут
Навигация с клавиатуры: следующая страница - или ,
предыдущая -
