и рябь песчаных дюн, подобно морским волнам уходящих в бескрайний красноватый океан. Они идут вдоль гряды, отмечая про себя все интересное: и состояние растительности около водопоя, и малейшие следы на песке, и клочок жесткой, как проволока, общипанной травы, и пупырчатые горькие огурцы, и плотный кустарник "три колючки", почти безлистный, но съедобный, а рядом и вокруг - сонмище птиц, пауков и всякой другой мелкой живности, соседствующей здесь под общим горнилом солнца. Хенрик вдруг окликнул Симеона, и тот остановился. Бушмен сигналил: скорее назад! Не оборачиваясь, Симеон начал пятиться в его сторону. И тут он увидел, в чем дело... Среди соляных кустов и стелющихся ветвей верблюжьей колючки укрылись, почти невидимые со стороны, львы - не более чем в двухстах ярдах от людей. Львы лежали, разомлевшие от полуденной жары, но Хенрик отступал со всей быстротой, на какую был способен, к машине. Оба пригнулись и старались двигаться бесшумно, пока звери не исчезли из глаз. На всякий случай укрылись в известковой норе, а потом стремительно перемахнули через каменный гребень в ложбину. - Ты чего так напугался? - спросил Симеон. - Кгам'ма... - бушмен произнес это слово так, что сомнений не оставалось. Симеон взял в машине бинокль и, взобравшись на безопасном расстоянии на гребень, снова стал внимательно наблюдать. Там, где они увидели зверей, остались две львицы, а самец уже вылез вперед, ближе к людям, и припал к земле у карликового кустика. Он ждал их. - Он к нам подкрадывается! - сказал Симеон. - Ого! - У нас считанные секунды - надо сматываться быстрее. - Симеон снял шляпу и поднял ее над головой - лев изготовился к прыжку, пригнув голову... Они скатились с обрыва и побежали к грузовику. Бушмен уже ничего не говорил. И так бы
Навигация с клавиатуры: следующая страница - или ,
предыдущая -
