впервые слышали эту историю. Она показалась им невероятной.— Расскажи подробнее, — сказал заинтересовавшийся полковник.— А случилось это все, — с трудом проговорил Шопов, — около десяти часов — не очень рано, не слишком поздно. В комнате нас было только трое — я, мать и отец.Когда его позвали, никто не встревожился, это я отлично помню. В то время проводилась коллективизация, а отец мой был членом партийного бюро. Так что его часто вызывали по ночам, в любое время…— Его позвали по имени? — спросил Димов.— Да, уменьшительным именем… Отца звали Антон, а крикнули «Дончо». Мы так и слышали: «Дончо! Дончо!..» Я был ребенком и не мог понять, знакомый это голос или незнакомый. Но где-то глубоко во мне осталось чувство, что голос знакомый.— Но ведь твоя мать не была ребенком, — сказал Димов.Старший лейтенант внимательно посмотрел на него.— И она тоже говорила, что голос ей знаком. Но тогда она не обратила внимания.Она и так сердилась, что отца вызывают по ночам. Поэтому и не распознала, чей это был голос. От отца ничего не осталось, даже его кепки не нашли. И так до сих пор.— В первый раз слышу эту историю, — озадаченно промолвил полковник.— Я писал об этом в автобиографии, — ответил лейтенант.Наступило тягостное молчание. Полковник снова посмотрел на Димова.— Ну, что скажешь? — спросил он с едва заметной иронией, ведь история действительно произвела на всех тягостное впечатление.— Ничего, — сказал капитан. — Впрочем, скажите: ваша мать потом вышла замуж?Шопов поморщился.— Нет, товарищ капитан, это вы зря подумали… Мать моя вышла второй раз замуж всего пять-шесть лет назад. И притом за человека из другого села…— Ну все-таки, — пробормотал капитан. — На вашем месте я бы этого дела так не оставил…Шопов не ответил. И капитан замети
Навигация с клавиатуры: следующая страница - или ,
предыдущая -
