взгляд.
«Хана мне», — мгновенно решил Жернавков. Редко для кого «товарищ майор» звучит лучше, чем собственное имя, но это был именно тот случай. — «Если про семью начнет спрашивать — полная труба…»
— Как супруга поживает? Как дочка? — губы шефа растянулись, показав крепкие клыки и коренные зубы.
«Каюк!» — подумал опер, но вместе с тем, наконец, пришел спасительный кураж. Улыбка шефа перестала вызывать омерзение.
— Семья — наш крепкий тыл, товарищ полковник! — ответил Владимир Федорович и с нагловатым намеком уставился на кресло.
— Да ты садись, Володя, садись. В ногах правды нет.
— А если я сяду, Сергей Петрович, где она появится?
Жернавков покосился на шефа, решая, не перебрал ли с шуткой? Но сегодня, похоже, ему все разрешалось. Полковник расхохотался, вышел из-за стола и отечески похлопал его по плечу.
— Один — ноль. Молодец! Ты в своем репертуаре.
«Представляю какой будет один — один…»
— Коль уж Вы спросили о семье, Сергей Петрович, не подпишете заявление на материальную помощь?
Жернавков застыл в немом ожидании, будто бросил гранату и ждал взрыва. Но граната оказалась учебной. То есть не взорвалась, но спугнула.
— Я, собственно, что тебя позвал, — полковник поспешно двинулся к своему столу и полез в ящик. — Есть у меня одна папочка. Почитай на досуге, подумай и позвони как-нибудь… Минуты через двадцать три.
Жернавков недоверчиво покосился на объемную пачку листов.
— Мне бы курсы скорочтения закончить, товарищ полковник. Я интересовался, всего сто баксов. Фирма оплатит?
Сомнительная шутка снова прошла, и после короткого смешка полковник сообщил, что счет уже два — ноль. Но прозвучало это скорее угрожающе.
— Очень увлекательное чтиво — поверь мне, Володя. Прочитаешь просто запоем.
«Только бы не поперхнуться! — в свою
«Хана мне», — мгновенно решил Жернавков. Редко для кого «товарищ майор» звучит лучше, чем собственное имя, но это был именно тот случай. — «Если про семью начнет спрашивать — полная труба…»
— Как супруга поживает? Как дочка? — губы шефа растянулись, показав крепкие клыки и коренные зубы.
«Каюк!» — подумал опер, но вместе с тем, наконец, пришел спасительный кураж. Улыбка шефа перестала вызывать омерзение.
— Семья — наш крепкий тыл, товарищ полковник! — ответил Владимир Федорович и с нагловатым намеком уставился на кресло.
— Да ты садись, Володя, садись. В ногах правды нет.
— А если я сяду, Сергей Петрович, где она появится?
Жернавков покосился на шефа, решая, не перебрал ли с шуткой? Но сегодня, похоже, ему все разрешалось. Полковник расхохотался, вышел из-за стола и отечески похлопал его по плечу.
— Один — ноль. Молодец! Ты в своем репертуаре.
«Представляю какой будет один — один…»
— Коль уж Вы спросили о семье, Сергей Петрович, не подпишете заявление на материальную помощь?
Жернавков застыл в немом ожидании, будто бросил гранату и ждал взрыва. Но граната оказалась учебной. То есть не взорвалась, но спугнула.
— Я, собственно, что тебя позвал, — полковник поспешно двинулся к своему столу и полез в ящик. — Есть у меня одна папочка. Почитай на досуге, подумай и позвони как-нибудь… Минуты через двадцать три.
Жернавков недоверчиво покосился на объемную пачку листов.
— Мне бы курсы скорочтения закончить, товарищ полковник. Я интересовался, всего сто баксов. Фирма оплатит?
Сомнительная шутка снова прошла, и после короткого смешка полковник сообщил, что счет уже два — ноль. Но прозвучало это скорее угрожающе.
— Очень увлекательное чтиво — поверь мне, Володя. Прочитаешь просто запоем.
«Только бы не поперхнуться! — в свою
Навигация с клавиатуры: следующая страница - или ,
предыдущая -
