зибубу, она слышала пушечные выстрелы и видела, как несло бурей к берегу большой корабль с тремя мачтами и множеством «глаз», т.е., пушечных люков, из которых то и дело вылетали молнии.
Устье Умзибубу было видно с крыши нашего дома, и мы взобрались на нее, чтобы посмотреть, что сталось с кораблем. Сусанна тоже пошла с нами. Ян поставил свой роер note 2 около печной трубы, и мы стали смотреть на море. Но сколько мы ни напрягали зрение, ровно ничего не заметили. Корабль или отбросило в море, или он был выброшен на берег далеко от нас.
Пока мы с Яном рассуждали о корабле, Сусанна взяла роер и стала играть с ним, хотя роер был очень тяжелый, а ей едва исполнилось семь лет.
Наконец Ян заметил это и закричал Сусанне:
– Оставь, Сузи, роер! Он заряжен – долго ли до беды. Тебе бы следовало быть мальчиком, а не девочкой, – прибавил он со своей добродушной улыбкой, отнимая у расшалившейся девочки опасную игрушку. – Хотелось бы тебе быть мальчиком, а?
– Нет, мальчиком я бы не желала быть, – отвечала наша баловница. – А вот если бы у меня был братец, это было бы очень хорошо.
Она часто слыхала, что дети приносятся морем, а потому, помолчав минуту, добавила:
– Ах, если бы море принесло и мне братца!
– А ты молись Богу, море и принесет тебе братца, – сказала я, нисколько не думая о том, что в скором времени выйдет из этих слов.
На другой день утром Сусанна отправилась со своей няней, негритянкой, – честной и хорошей женщиной, очень любившей нашу дочь, – к морю собирать раковины. Девочка, все время вертевшаяся на глазах у няни, вдруг пропала. Негритянка сначала подумала, что Сусанна где-нибудь спряталась, и стала искать проказницу, громко звать ее. Но все поиски и крики оказались напрасными: девочка исчезла. Негритянка, разумеется, стра
Устье Умзибубу было видно с крыши нашего дома, и мы взобрались на нее, чтобы посмотреть, что сталось с кораблем. Сусанна тоже пошла с нами. Ян поставил свой роер note 2 около печной трубы, и мы стали смотреть на море. Но сколько мы ни напрягали зрение, ровно ничего не заметили. Корабль или отбросило в море, или он был выброшен на берег далеко от нас.
Пока мы с Яном рассуждали о корабле, Сусанна взяла роер и стала играть с ним, хотя роер был очень тяжелый, а ей едва исполнилось семь лет.
Наконец Ян заметил это и закричал Сусанне:
– Оставь, Сузи, роер! Он заряжен – долго ли до беды. Тебе бы следовало быть мальчиком, а не девочкой, – прибавил он со своей добродушной улыбкой, отнимая у расшалившейся девочки опасную игрушку. – Хотелось бы тебе быть мальчиком, а?
– Нет, мальчиком я бы не желала быть, – отвечала наша баловница. – А вот если бы у меня был братец, это было бы очень хорошо.
Она часто слыхала, что дети приносятся морем, а потому, помолчав минуту, добавила:
– Ах, если бы море принесло и мне братца!
– А ты молись Богу, море и принесет тебе братца, – сказала я, нисколько не думая о том, что в скором времени выйдет из этих слов.
На другой день утром Сусанна отправилась со своей няней, негритянкой, – честной и хорошей женщиной, очень любившей нашу дочь, – к морю собирать раковины. Девочка, все время вертевшаяся на глазах у няни, вдруг пропала. Негритянка сначала подумала, что Сусанна где-нибудь спряталась, и стала искать проказницу, громко звать ее. Но все поиски и крики оказались напрасными: девочка исчезла. Негритянка, разумеется, стра
Навигация с клавиатуры: следующая страница - или ,
предыдущая -
