ои книги. Он эксперт в лабиринтах вообще, а в этом – в особенности.
Они поднялись на террасу.
Внешняя дверь была открыта, а внутренняя открылась, когда они подошли к ней. Слуга повел их через просторный мрачный холл к кабинету.
* 5 *
Дверь кабинета внезапно распахнулась, из комнаты вышел высокий молодой человек и, ни на кого не взглянув, размашистым шагом направился к парадной двери. Маллет и Фицбраун отличались высоким ростом, более шести футов, но молодой человек возвышался над ними почти на голову. Незнакомец был худ, костюм из серой фланели болтался на нем как на вешалке, и от этого он казался еще выше.
– Примерно шесть футов и восемь дюймов,– прикинул Маллет,– если не больше.
Фицбраун согласно кивнул.
– Гипофиз.
– Он выглядит больным. Лицо все желтое.
– Он действительно болен,– сказал Фицбраун.– До ста лет точно не доживет.
Слуга доложил о них, и они вошли в кабинет. Алитея и Анджела сидели на некотором расстоянии друг от друга спинами к окну.
– Миссис Баттеруорт?– проговорил Маллет, шагнув к Алитее.
– Добрый день,– сказала та.– Это моя сестра. Анджела, дорогая, думаю, тебе следует покинуть нас.
– Я не уйду,– заявила Анджела.
Сестры действительно оказались красавицами – память не подвела Фицбрауна. Доктор остался стоять у двери и разглядывал девушек. Он отдал бы пальму первенства темноволосой Алитее: она буквально ошеломляла своей красотой. Какое совершенство черт, особенно она прекрасна в профиль, с восторгом отметил он, когда девушка повернула голову к Маллету. У нее гладкая и очень светлая, почти белая, кожа, причем отсутствие румянца не портит ее, никогда не скажешь, что у нее болезненный вид. «Крепкая как лошадь»,– решил Фицбраун, когда она протянула мягкую, округлую, покрытую легким золотистым загаром руку. Ка
Они поднялись на террасу.
Внешняя дверь была открыта, а внутренняя открылась, когда они подошли к ней. Слуга повел их через просторный мрачный холл к кабинету.
* 5 *
Дверь кабинета внезапно распахнулась, из комнаты вышел высокий молодой человек и, ни на кого не взглянув, размашистым шагом направился к парадной двери. Маллет и Фицбраун отличались высоким ростом, более шести футов, но молодой человек возвышался над ними почти на голову. Незнакомец был худ, костюм из серой фланели болтался на нем как на вешалке, и от этого он казался еще выше.
– Примерно шесть футов и восемь дюймов,– прикинул Маллет,– если не больше.
Фицбраун согласно кивнул.
– Гипофиз.
– Он выглядит больным. Лицо все желтое.
– Он действительно болен,– сказал Фицбраун.– До ста лет точно не доживет.
Слуга доложил о них, и они вошли в кабинет. Алитея и Анджела сидели на некотором расстоянии друг от друга спинами к окну.
– Миссис Баттеруорт?– проговорил Маллет, шагнув к Алитее.
– Добрый день,– сказала та.– Это моя сестра. Анджела, дорогая, думаю, тебе следует покинуть нас.
– Я не уйду,– заявила Анджела.
Сестры действительно оказались красавицами – память не подвела Фицбрауна. Доктор остался стоять у двери и разглядывал девушек. Он отдал бы пальму первенства темноволосой Алитее: она буквально ошеломляла своей красотой. Какое совершенство черт, особенно она прекрасна в профиль, с восторгом отметил он, когда девушка повернула голову к Маллету. У нее гладкая и очень светлая, почти белая, кожа, причем отсутствие румянца не портит ее, никогда не скажешь, что у нее болезненный вид. «Крепкая как лошадь»,– решил Фицбраун, когда она протянула мягкую, округлую, покрытую легким золотистым загаром руку. Ка
Навигация с клавиатуры: следующая страница - или ,
предыдущая -
