ельсена была бюрократия, причем отлаженная государственная машина обладала редкой способностью находить лучшие варианты решения для любого вопроса, а главное – ей были чужды капризы власти, предубеждения, эгоцентризм отдельных чиновников, так часто потрясающие устои других государств. Мельсенская бюрократия зиждилась на трех китах: практичности, целесообразности и субординации. В менталитете мельсенцев господствовала концепция «аристократии таланта», в соответствии с которой каждый находил применение своим способностям. Если талантливую личность игнорировали в одном министерстве или отделе, можно было не сомневаться, что она найдет себе применение в другом.
Различные департаменты мельсенского правительства обшаривали новые провинции на материке в поисках гениев. Таким образом завоеванные народы непосредственно вовлекались в водоворот жизни империи. Привыкшие во всем руководствоваться здравым смыслом, мельсенцы не стали посягать на прерогативы королевских домов пяти континентальных провинций, предпочитая поставить себе на службу уже существующие органы власти, нежели создавать новые.
В течение следующих четырнадцати столетий Мельсенская империя процветала, находясь в стороне от теологических и политических распрей, раздиравших западную часть материка. Мельсенская культура была светской, богатой и просвещенной. Рабство оставалось ей неведомым, а торговля с ангараканцами и их подданными в Каранде и Далазии была чрезвычайно прибыльной. Старая столица Мельсена стала главным центром образования. Но, к несчастью, некоторые мельсенские ученые обратились к колдовству. Их заклинания и магические обряды превзошли суеверные ритуалы мориндимцев и карандийцев и начали вторгаться во все более мрачные и зловещие сферы. Они преуспели в з
Различные департаменты мельсенского правительства обшаривали новые провинции на материке в поисках гениев. Таким образом завоеванные народы непосредственно вовлекались в водоворот жизни империи. Привыкшие во всем руководствоваться здравым смыслом, мельсенцы не стали посягать на прерогативы королевских домов пяти континентальных провинций, предпочитая поставить себе на службу уже существующие органы власти, нежели создавать новые.
В течение следующих четырнадцати столетий Мельсенская империя процветала, находясь в стороне от теологических и политических распрей, раздиравших западную часть материка. Мельсенская культура была светской, богатой и просвещенной. Рабство оставалось ей неведомым, а торговля с ангараканцами и их подданными в Каранде и Далазии была чрезвычайно прибыльной. Старая столица Мельсена стала главным центром образования. Но, к несчастью, некоторые мельсенские ученые обратились к колдовству. Их заклинания и магические обряды превзошли суеверные ритуалы мориндимцев и карандийцев и начали вторгаться во все более мрачные и зловещие сферы. Они преуспели в з
Навигация с клавиатуры: следующая страница - или ,
предыдущая -
