Есть в бочонках. Или любишь сам лазить на дерево?.. Чтоб, значит, добыть в бою?
Белоян недовольно рыкнул, шуточки князя одни и те же, сказано – князь, вокруг любой шутке смеются угодливо, тужиться не надо. Владимир уже с интересом смотрел, как медвежьи челюсти задвигались, вместе с рыком выкатывая слова:
– Опомнись… безумный…
Владимир встрепенулся:
– Ты о чем?
– Все знают, на какую звезду выходишь смотреть каждую ночь… Разве не безумие – потребовать у императоров их божественную сестру себе в жены? Великий Царьград правит миром, а твое крохотное княжество не отыщут ни на единой карте. Но здесь ты – князь! Уже великий князь. Надо радеть о народе, а не грезить…
Голос Владимира прозвучал глухо, со сдавленной яростью:
– Я возьму ее. Если нельзя иначе, то на развалинах Царьграда. Среди огня и крови, под звон мечей… А безумным меня уже называли… И когда мечтал стать из раба свободным дружинником, и когда, уже будучи дружинником, возмечтал о княжестве, хотя бы самом маленьком… Ты сам вон смотришь на звезды! Что говорят они тебе?
Под лунным светом шерсть на загривке Белояна встала дыбом. От него повеяло такой злостью, что Владимир уже хотел удивиться, шутки перестал понимать, как волхв сказал разъяренно:
– Над небом глумишься?.. Но там уже и твоя судьба видна!
– Наконец-то, – сказал Владимир с преувеличенным облегчением. – А то уж совсем блуждаю по жизни, как по темному лесу. А теперь только у тебя спроси!
– Глумись, глумись, – повторил волхв со злым удовлетворением. – А когда придут и возьмут тебя за шкирку, тогда попомнишь мои слова.
Владимир обнял за широкие, как у богатыря, и вместе с тем по-медвежьи сутулые плечи:
– Пойдем в терем. Выпьешь, отдохнешь. Вон рожа вытянулась как у коня. А какой из тебя конь? Вон кл
Белоян недовольно рыкнул, шуточки князя одни и те же, сказано – князь, вокруг любой шутке смеются угодливо, тужиться не надо. Владимир уже с интересом смотрел, как медвежьи челюсти задвигались, вместе с рыком выкатывая слова:
– Опомнись… безумный…
Владимир встрепенулся:
– Ты о чем?
– Все знают, на какую звезду выходишь смотреть каждую ночь… Разве не безумие – потребовать у императоров их божественную сестру себе в жены? Великий Царьград правит миром, а твое крохотное княжество не отыщут ни на единой карте. Но здесь ты – князь! Уже великий князь. Надо радеть о народе, а не грезить…
Голос Владимира прозвучал глухо, со сдавленной яростью:
– Я возьму ее. Если нельзя иначе, то на развалинах Царьграда. Среди огня и крови, под звон мечей… А безумным меня уже называли… И когда мечтал стать из раба свободным дружинником, и когда, уже будучи дружинником, возмечтал о княжестве, хотя бы самом маленьком… Ты сам вон смотришь на звезды! Что говорят они тебе?
Под лунным светом шерсть на загривке Белояна встала дыбом. От него повеяло такой злостью, что Владимир уже хотел удивиться, шутки перестал понимать, как волхв сказал разъяренно:
– Над небом глумишься?.. Но там уже и твоя судьба видна!
– Наконец-то, – сказал Владимир с преувеличенным облегчением. – А то уж совсем блуждаю по жизни, как по темному лесу. А теперь только у тебя спроси!
– Глумись, глумись, – повторил волхв со злым удовлетворением. – А когда придут и возьмут тебя за шкирку, тогда попомнишь мои слова.
Владимир обнял за широкие, как у богатыря, и вместе с тем по-медвежьи сутулые плечи:
– Пойдем в терем. Выпьешь, отдохнешь. Вон рожа вытянулась как у коня. А какой из тебя конь? Вон кл
Навигация с клавиатуры: следующая страница - или ,
предыдущая -
