присесть рядом на корточки и заворковать, заглядывая в лицо. После недолгой внутренней борьбы он выбрал нечто среднее.
– Парень, ты что, так чемпионата боишься? – понизив голос до предела, спросил он.
Не поднимая лица, Ромка мотнул головой, и Вадьке даже показалось, что он вот-вот разревется.
– Ничего я не боюсь!
– Ничего, – повторил тренер. – А делать ты что собираешься? Тоже – ничего?
Ромка не ответил.
– Вот и будет у нас вместо золотых медалей – сплошное ничего, – заключил тренер. – Иди домой, Лавров. Свободен.
Подхватив со скамейки свою сумку, тренер направился к дверям.
– А мы? Нам что делать, сэнсэй? – вслед ему растерянно спросила Мурка.
Тренер на мгновение остановился, кинул на нее короткий взгляд через плечо:
– Ничего. – Он с досадой махнул рукой и вышел.
– Ничего себе! – растерянно опускаясь на скамью, охнула Мурка.
Вадька увидел, как у Ромки мелко вздрагивают плечи.
– Плачет! Ей-богу, плачет! – с чуть брезгливым удивлением охнул он.
– Ну и что? – пожала плечами Мурка. – У нас тут часто плачут. Особенно мальчишки. От боли, если заехали случайно куда не надо. От обиды, если проиграл. От злости. Мы ведь не кружок вышивания крестиком, у нас тут есть над чем поплакать. – Она решительно хлопнула себя ладонями по коленям, встала и направилась к Ромке.
– Ты куда? – возмутился Вадька. – Вы же с ним не разговариваете!
– Придется. – Кисонька отправила собранные в хвост рыжие волосы и направилась следом за сестрой. – Если я правильно понимаю, нас за этим сэнсэй здесь и оставил.
Мурка остановилась напротив Ромки и грозно уперла руки в бока.
– Ты сейчас не боец, а киселя кусок, – не утруждая себя особой дипломатией, объявила она. – Ну и как ты с таким настроем собрался чемпионом Европы стать?
– Вам какое дело? – Ромка поста
– Парень, ты что, так чемпионата боишься? – понизив голос до предела, спросил он.
Не поднимая лица, Ромка мотнул головой, и Вадьке даже показалось, что он вот-вот разревется.
– Ничего я не боюсь!
– Ничего, – повторил тренер. – А делать ты что собираешься? Тоже – ничего?
Ромка не ответил.
– Вот и будет у нас вместо золотых медалей – сплошное ничего, – заключил тренер. – Иди домой, Лавров. Свободен.
Подхватив со скамейки свою сумку, тренер направился к дверям.
– А мы? Нам что делать, сэнсэй? – вслед ему растерянно спросила Мурка.
Тренер на мгновение остановился, кинул на нее короткий взгляд через плечо:
– Ничего. – Он с досадой махнул рукой и вышел.
– Ничего себе! – растерянно опускаясь на скамью, охнула Мурка.
Вадька увидел, как у Ромки мелко вздрагивают плечи.
– Плачет! Ей-богу, плачет! – с чуть брезгливым удивлением охнул он.
– Ну и что? – пожала плечами Мурка. – У нас тут часто плачут. Особенно мальчишки. От боли, если заехали случайно куда не надо. От обиды, если проиграл. От злости. Мы ведь не кружок вышивания крестиком, у нас тут есть над чем поплакать. – Она решительно хлопнула себя ладонями по коленям, встала и направилась к Ромке.
– Ты куда? – возмутился Вадька. – Вы же с ним не разговариваете!
– Придется. – Кисонька отправила собранные в хвост рыжие волосы и направилась следом за сестрой. – Если я правильно понимаю, нас за этим сэнсэй здесь и оставил.
Мурка остановилась напротив Ромки и грозно уперла руки в бока.
– Ты сейчас не боец, а киселя кусок, – не утруждая себя особой дипломатией, объявила она. – Ну и как ты с таким настроем собрался чемпионом Европы стать?
– Вам какое дело? – Ромка поста
Навигация с клавиатуры: следующая страница -
или ,
предыдущая -