молодому человеку. — Рад был познакомиться.
Молодой человек вспыхнул и, улыбаясь, шагнул назад.
— Нет, это я был рад, мистер Гурдже… Всего доброго… всего доброго.
С неловкой улыбкой он развернулся и поспешил догонять своих.
Йей смотрела ему вслед.
— Неужели тебе нравится вся эта ерунда, Гурдже? — усмехнулась она.
— Ничуть, — решительно возразил он. — Мне это действует на нервы.
Йей смотрела вслед молодому человеку, бредущему по песку. Она смерила его взглядом с ног до головы и вздохнула.
— Ну а как насчет тебя? — Гурдже с отвращением посмотрел на обломки ракеты в ее руках. — Тебе нравится все это… разрушение?
— Никакое это не разрушение, — растягивая слова, сказала Йей. — Ракеты демонтируются взрывным способом, а не разрушаются. За полчаса, если хочешь, я тебе соберу из этих деталек новую.
— Значит, все это обман.
— А что не обман?
— Интеллектуальные достижения. Тренировка мастерства. Человеческие чувства.
Йей иронически скривила губы:
— Вижу, нам придется пройти немалый путь, прежде чем мы научимся понимать друг друга, Гурдже.
— Тогда давай я тебе помогу.
— Стать твоей протеже?
— Да.
Йей отвернулась в ту сторону, где волны накатывали на золотой берег, потом снова посмотрела на него. Подул ветер, нагоняя на берег прибой; она медленно завела руку за голову и набросила шлем, со щелчком вставший на место. Гурдже оставалось только взирать на собственное отражение в ее щитке. Он провел рукой по своим черным курчавым волосам.
Йей подняла щиток:
— Встретимся, Гурдже. Мы с Хамлисом будем у тебя послезавтра, да?
— Если хочешь.
— Хочу.
Она подмигнула ему и направилась вниз по песчаному склону. Гурдже смотрел ей вслед. Йей вручила свой автомат проезжавшему мимо роботу-автономнику, нагруженному сверкающими металлическими обломками.
Молодой человек вспыхнул и, улыбаясь, шагнул назад.
— Нет, это я был рад, мистер Гурдже… Всего доброго… всего доброго.
С неловкой улыбкой он развернулся и поспешил догонять своих.
Йей смотрела ему вслед.
— Неужели тебе нравится вся эта ерунда, Гурдже? — усмехнулась она.
— Ничуть, — решительно возразил он. — Мне это действует на нервы.
Йей смотрела вслед молодому человеку, бредущему по песку. Она смерила его взглядом с ног до головы и вздохнула.
— Ну а как насчет тебя? — Гурдже с отвращением посмотрел на обломки ракеты в ее руках. — Тебе нравится все это… разрушение?
— Никакое это не разрушение, — растягивая слова, сказала Йей. — Ракеты демонтируются взрывным способом, а не разрушаются. За полчаса, если хочешь, я тебе соберу из этих деталек новую.
— Значит, все это обман.
— А что не обман?
— Интеллектуальные достижения. Тренировка мастерства. Человеческие чувства.
Йей иронически скривила губы:
— Вижу, нам придется пройти немалый путь, прежде чем мы научимся понимать друг друга, Гурдже.
— Тогда давай я тебе помогу.
— Стать твоей протеже?
— Да.
Йей отвернулась в ту сторону, где волны накатывали на золотой берег, потом снова посмотрела на него. Подул ветер, нагоняя на берег прибой; она медленно завела руку за голову и набросила шлем, со щелчком вставший на место. Гурдже оставалось только взирать на собственное отражение в ее щитке. Он провел рукой по своим черным курчавым волосам.
Йей подняла щиток:
— Встретимся, Гурдже. Мы с Хамлисом будем у тебя послезавтра, да?
— Если хочешь.
— Хочу.
Она подмигнула ему и направилась вниз по песчаному склону. Гурдже смотрел ей вслед. Йей вручила свой автомат проезжавшему мимо роботу-автономнику, нагруженному сверкающими металлическими обломками.
Навигация с клавиатуры: следующая страница - или ,
предыдущая -
