Чуть отходил в сторону и выл.— Да заткни ты ему глотку, всю душу перевернул! — ругались мужики.— Пусть воет. Это он нас с вами оплакивает, худую судьбу нагадывает. Да и дольше помнить будем. Вместях умирать придется.— Посадил бы ты его на цепь, — предложил Гурин. — Вернешься — сохраним. И если не судьба жить, то хоть нам когда в беде поможет.— Шарика на цепь? Да ты, Василь Иваныч, окстись. Нет, он волен выбирать себе судьбу сам. Мы не вольны, а он волен. Кто будет его другом? У него спроси. Может, ты, может, еще кто-то.Разгульная неделя кончилась. В Веселый Яр пришел пароход. Это был все тот же «Казак Хабаров». Чуть свет затарахтели телеги по тракту. Поехали парни и мужики на войну. Стон, как протяжный вздох тайги, как вой Черного Дьявола, прокатился над деревней. Замер. Замер, чтобы через минуты разразиться плачем, ревом, криком.Буря над тайгой, буря в душах людских.За телегой Федора Козина трусил Черный Дьявол. У собаки в глазах стояла такая тоска, такая боль, что Козин невольно отвернулся от этого загадочного существа.— Так-то, Шарик! Напал на нас вражина — надо спасать свою землю.Гурин, что плелся рядом с телегой Козина, тихо проговорил:— Враг ли? Ведь убивать-то придется таких же мужиков, как и мы. Че говорить — война покажет. Там ты сам во всем разберешься, коль пуля не уложит. Да тебя, поди, и не должна уложить, силен, для такого надо пулю особую.— Особую, — проворчал Розов. — Медведь вона как велик и силен, а хватает одной пули, ежели влепить в башку. Однако, дай бог всем выдюжить.— Ты-то выживешь, — горестно усмехнулся Козин. — Не будем ссориться — время покажет.В Веселой гавани погрузили будущих солдат на пароход. «Казак Хабаров», поднял якорь, вспенил винтами зеленую воду и медленно начал отходить от берега.Дь
Навигация с клавиатуры: следующая страница - или ,
предыдущая -
