спастись. Возьми Олд Блу, он хороший жеребец, самый быстрый из всех, что у нас были.— Мы можем попытаться вместе, па, — взмолился я.— Нет, сынок. Я останусь. Может, они возьмут, что им нужно, и уедут.— Тогда и я останусь.— Нет! — резко ответил он.Еще ни разу после смерти матери он не повышал на меня голос…Я вскочил на коня. Отец сунул мне сумку с патронами и схватил меня за руку. В глазах его стояли слезы.— С Богом, малыш. Помни свою мать.Он шлепнул Олд Блу по крупу, и конь рванул с места.Я, разумеется, не собирался бросать отца и, когда проскакал несколько миль, повернул Олд Блу. Сделав крюк, я осторожно вернулся назад. Оставив коня в низине, я пробрался на небольшой холм, откуда был виден фургон. Едва я устроился в траве, как загремели выстрелы, среди которых я легко различил звук отцовского карабина. Человек десять-пятнадцать индейцев скакали к фургону, беспорядочно стреляя из ружей. Один из них вдруг схватился за грудь и упал с коня. Остальные окружили фургон, но не приближались. Снова рявкнул отцовский карабин, и еще один индеец, вскинув руки, полетел в траву.Ладони мои вспотели на прикладе карабина, но я терпеливо ждал своего часа. Хотя мне было только тринадцать, я знал, что делаю. Сколько ночей я просидел у костра, слушая рассказы взрослых о схватках с индейцами! И уроки эти не прошли даром. Теперь я знал, когда нужно стрелять, а когда терпеливо ждать.Отец пока неплохо справлялся и сам, хотя никогда раньше не сталкивался с индейцами в бою.Я внимательно следил за всем происходящим и вдруг заметил в траве, позади фургона, ползущих индейцев. Отец, конечно, не мог их видеть, но сообразил, что к нему могут зайти с тыла и укрылся в небольшой россыпи камней рядом с фургоном. Выждав, пока они подползут поближе, он припо
Навигация с клавиатуры: следующая страница - или ,
предыдущая -
