округ, плотно прижавшись плечом к плечу, стояли «Люди без лиц». «Балаганщики»? Тот, кто дал им это прозвище, был полным болваном, который так ничего и не понял. Они… Дайте мне волы… Нет, мсье, не надо инъекций! Просто воды… Так, я спокоен, мсье. Я спокоен. Спокоен…
«Люди без лиц» сняли маски. И я увидел их лица. Я даже не могу определить это чувство одним словом. Что вам скажут слова? Что лица были бледными, осунувшимися, вытянутыми? Нет, всё это ерунда. В лицах этих было зло! Не бесшабашное бесовское, подлое и бешеное. Если бы! Оно было чуждым. Равнодушным. Будто пришедшим из ада. Нет, мсье, не из того ада, где черти беззаботно жарят нераскаявшихся грешников. Из бескрайнего и бесконечного холодного ада. Ада одиночества и безысходности. Они будто были чужими.
А вокруг них!.. Вокруг них кипел водоворот. Водоворот из людей. Те же белые лица, остекленевшие глаза. Это были те люди, которых я видел днём в этом городе. Я заметил знакомого бармена. И посетителя «Крестоносца». Их мерное движение притягивало, захватывало меня. Звало слиться в едином порыве.
Я превозмог этот порыв. Многие ли могли сделать то же самое? Не знаю. Не помню. Я лишь помню, что эта человеческая масса не знала жалости. Она жила в мире, где жалости просто нет. Человеческий поток как жернова перемалывал людей. А над главной площадью города плыл дым и нёс запах горящего человеческого мяса. Я видел кровь. Видел разорванные тела. Но не слышал ни стонов, ни криков о помощи.
Потом я бежал куда-то. Видел другие костры. Другие «водовороты», в которые чуть не был вовлечён сам. Как я выжил – не знаю. Ведь не все выжили. Не все, мсье, правда? Наверное, было много жертв?.. Ладно, это неважно.
Я потерял сознание и очнулся только в медицинском центре. Я не знаю, что там
«Люди без лиц» сняли маски. И я увидел их лица. Я даже не могу определить это чувство одним словом. Что вам скажут слова? Что лица были бледными, осунувшимися, вытянутыми? Нет, всё это ерунда. В лицах этих было зло! Не бесшабашное бесовское, подлое и бешеное. Если бы! Оно было чуждым. Равнодушным. Будто пришедшим из ада. Нет, мсье, не из того ада, где черти беззаботно жарят нераскаявшихся грешников. Из бескрайнего и бесконечного холодного ада. Ада одиночества и безысходности. Они будто были чужими.
А вокруг них!.. Вокруг них кипел водоворот. Водоворот из людей. Те же белые лица, остекленевшие глаза. Это были те люди, которых я видел днём в этом городе. Я заметил знакомого бармена. И посетителя «Крестоносца». Их мерное движение притягивало, захватывало меня. Звало слиться в едином порыве.
Я превозмог этот порыв. Многие ли могли сделать то же самое? Не знаю. Не помню. Я лишь помню, что эта человеческая масса не знала жалости. Она жила в мире, где жалости просто нет. Человеческий поток как жернова перемалывал людей. А над главной площадью города плыл дым и нёс запах горящего человеческого мяса. Я видел кровь. Видел разорванные тела. Но не слышал ни стонов, ни криков о помощи.
Потом я бежал куда-то. Видел другие костры. Другие «водовороты», в которые чуть не был вовлечён сам. Как я выжил – не знаю. Ведь не все выжили. Не все, мсье, правда? Наверное, было много жертв?.. Ладно, это неважно.
Я потерял сознание и очнулся только в медицинском центре. Я не знаю, что там
Навигация с клавиатуры: следующая страница -
или ,
предыдущая -