зырь. Он всегда был гордым мальчишкой. – Я везу людям то, чего им не хватает, а взамен беру лишнее. Стою на ногах крепко, меня теперь с дороги не сбросишь. Мои пути размерены на год вперёд… А ты, Оборвыш, чем думаешь заняться? Ты куда идёшь?
– В город.
– Зачем?
– Мне надо.
Пузырь тревожно огляделся, наклонился к самому уху Оборвыша и зашептал, противно брызгаясь слюной:
– Имей в виду, в городе сейчас сложно. Я как раз оттуда еду. Ходят слухи, будто бы иноверцы хотят на нас наппасть, вот Верховные воеводы засуетились, стали к войне готовиться. Людей прямо на улицах хватают – либо в солдаты, либо по всяческим подозрениям. Не знаю, может и враньё это, насчёт иноверцев. А только я при выходе из города чуть не попался. Еле откупился.
– Спасибо, что предупредил, – Оборвыш поблагодарил искренне. – Я буду осторожен. Хотя, твой рассказ меня не очень пугает. Мне бы успеть дело своё исполнить, это главное, а что потом – неважно. Пускай даже в солдаты забирают.
– Какое дело? – заинтересовался Пузырь.
– Да так… Ничего особенного.
– Может быть я могу помочь?
– Вряд ли.
Бывший друг заёрзал. В нём проснулось любопытство, это сладостнейшее из чувств, а к подобным лакомствам Пузырь всегда относился бережно и основательно, и чтобы удовлетворить его, он предположил полушутливо:
– Ты идёшь разбогатеть, да? Вообще-то у тебя голова на месте, ты вполне мог что-нибудь выдумать.
– Не говори ерунду. При чём здесь «разбогатеть»?
– Из деревни уходят только для этого. Разве нет? Доверься мне, Оборвыш. Ты что-то затеял?
– Перестань! – Оборвыш даже рассердился. – Ошибаешься, я не кладоискатель вроде тебя!
– Клад… – тихо проговорил Пузырь. Глаза его хищно сверкнули. – Точно! Я понял, зачем ты отправился в такую даль, – было видно, с каким напряжением за
– В город.
– Зачем?
– Мне надо.
Пузырь тревожно огляделся, наклонился к самому уху Оборвыша и зашептал, противно брызгаясь слюной:
– Имей в виду, в городе сейчас сложно. Я как раз оттуда еду. Ходят слухи, будто бы иноверцы хотят на нас наппасть, вот Верховные воеводы засуетились, стали к войне готовиться. Людей прямо на улицах хватают – либо в солдаты, либо по всяческим подозрениям. Не знаю, может и враньё это, насчёт иноверцев. А только я при выходе из города чуть не попался. Еле откупился.
– Спасибо, что предупредил, – Оборвыш поблагодарил искренне. – Я буду осторожен. Хотя, твой рассказ меня не очень пугает. Мне бы успеть дело своё исполнить, это главное, а что потом – неважно. Пускай даже в солдаты забирают.
– Какое дело? – заинтересовался Пузырь.
– Да так… Ничего особенного.
– Может быть я могу помочь?
– Вряд ли.
Бывший друг заёрзал. В нём проснулось любопытство, это сладостнейшее из чувств, а к подобным лакомствам Пузырь всегда относился бережно и основательно, и чтобы удовлетворить его, он предположил полушутливо:
– Ты идёшь разбогатеть, да? Вообще-то у тебя голова на месте, ты вполне мог что-нибудь выдумать.
– Не говори ерунду. При чём здесь «разбогатеть»?
– Из деревни уходят только для этого. Разве нет? Доверься мне, Оборвыш. Ты что-то затеял?
– Перестань! – Оборвыш даже рассердился. – Ошибаешься, я не кладоискатель вроде тебя!
– Клад… – тихо проговорил Пузырь. Глаза его хищно сверкнули. – Точно! Я понял, зачем ты отправился в такую даль, – было видно, с каким напряжением за
Навигация с клавиатуры: следующая страница -
или ,
предыдущая -