ей была короткая леопардовая шубка, под которой мелькнуло черное белье. Я прибавил шагу, но взгляд, мельком брошенный на нее, с небольшим опозданием донес до сознания увиденное. Я оглянулся и обмер – из-под капюшона на меня смотрели те же самые распутные глаза! Девица, снова махнув призывно, направилась в мою сторону, но, на мое счастье, из-за угла бесшумно выехала голубая полицейская машина. Она затормозила возле моей новой подруги, а я, на ставших ватными ногах, заковылял к мастерской, благо до нее уже было рукой подать.
О, с каким облегчением ввалился я в нее! В мутном свете ламп, едва разгонявшем мрак по дальним углам, одиноко стоял мой «Линкольн». Крутившийся возле него темнокожий механик на вопрос, где Казимир, ответил, что он уже ушел домой.
– Сколько я должен? – спросил я.
– А там спросишь! – кривовато ухмыляясь сказал механик и кивнул на приоткрытую дверь подсобки.
– У кого именно?
– Все там, – повторил он и, выйдя на улицу, стал опускать на окна грохочущие металлические шторы.
В подсобке курили марихуану. Из клубов дыма временами выплывали рожи курильщиков. Ребят этих впору было выставлять в одной компании с теми уродами, которых я только что видел в музее. У одного зубы
О, с каким облегчением ввалился я в нее! В мутном свете ламп, едва разгонявшем мрак по дальним углам, одиноко стоял мой «Линкольн». Крутившийся возле него темнокожий механик на вопрос, где Казимир, ответил, что он уже ушел домой.
– Сколько я должен? – спросил я.
– А там спросишь! – кривовато ухмыляясь сказал механик и кивнул на приоткрытую дверь подсобки.
– У кого именно?
– Все там, – повторил он и, выйдя на улицу, стал опускать на окна грохочущие металлические шторы.
В подсобке курили марихуану. Из клубов дыма временами выплывали рожи курильщиков. Ребят этих впору было выставлять в одной компании с теми уродами, которых я только что видел в музее. У одного зубы
Навигация с клавиатуры: следующая страница - или ,
предыдущая -
