луй…
Вдруг между ними пронеслось мимолетное зыбкое облачко, отзвук пуританской морали – он все?таки не мог забыть, что был не первым у Карин Брукер. «К черту, – говорил он себе, – тогда же была война. А теперь она моя жена, миссис Генри Белл, и я могу только радоваться, что такая красавица, как Карин, предпочла меня всем остальным… Но ведь без остальных было бы лучше. Только тогда была война и… и все?таки у Мери их не было бы».
Мери. Это имя вдруг неожиданно всплыло из темных глубин его памяти, словно давно поджидало подобного случая. Мери О'Брайен… Впрочем, теперь уже, конечно, не О'Брайен. Ведь она замужем. За кем? Кто ее муж, как его фамилия? Если он и знал ее когда?то, то теперь уже забыл. И потом, для него она всегда останется Мери О'Брайен, нетронутая и чистая… К черту!.
6 Их нельзя сравнивать. Карин ведь жила в Германии. И она не…
И он внезапно спросил:
– Ты меня любишь?
Она обернулась и с недоумением посмотрела на него. Она еще не успела заняться своим лицом. В уголках ее карих глаз прятались насмешливые морщинки, ненакрашенный еще рот слегка приоткрылся от удивления и, помедлив, она очень тихо ответила.
– Я люблю тебя, Хэнк.
В ее голосе прозвучали удивление и упрек, и она быстро ушла в дом, как будто смутившись. Он услышал, как она начала возиться на кухне.
«Мери, – подумал он. – Господи, как давно это было!»
Вздохнув, он посмотрел на Гудзон, слепящий глаза в лучах утреннего солнца. Потом поднялся и пошел за портфелем на кухню. Карин собирала посуду.
Не глядя на него, Карин сказала:
– Хэнк! Об этой поездке на пароходе…
– Ну?
– В субботу и в воскресенье лучше не ездить. – Она взглянула на него. – Чтобы поездка получилась хорошей, Хэнк, тебе надо будет отпроситься со службы как?нибудь на неделе.
– Конечно. – Он бы
Вдруг между ними пронеслось мимолетное зыбкое облачко, отзвук пуританской морали – он все?таки не мог забыть, что был не первым у Карин Брукер. «К черту, – говорил он себе, – тогда же была война. А теперь она моя жена, миссис Генри Белл, и я могу только радоваться, что такая красавица, как Карин, предпочла меня всем остальным… Но ведь без остальных было бы лучше. Только тогда была война и… и все?таки у Мери их не было бы».
Мери. Это имя вдруг неожиданно всплыло из темных глубин его памяти, словно давно поджидало подобного случая. Мери О'Брайен… Впрочем, теперь уже, конечно, не О'Брайен. Ведь она замужем. За кем? Кто ее муж, как его фамилия? Если он и знал ее когда?то, то теперь уже забыл. И потом, для него она всегда останется Мери О'Брайен, нетронутая и чистая… К черту!.
6 Их нельзя сравнивать. Карин ведь жила в Германии. И она не…
И он внезапно спросил:
– Ты меня любишь?
Она обернулась и с недоумением посмотрела на него. Она еще не успела заняться своим лицом. В уголках ее карих глаз прятались насмешливые морщинки, ненакрашенный еще рот слегка приоткрылся от удивления и, помедлив, она очень тихо ответила.
– Я люблю тебя, Хэнк.
В ее голосе прозвучали удивление и упрек, и она быстро ушла в дом, как будто смутившись. Он услышал, как она начала возиться на кухне.
«Мери, – подумал он. – Господи, как давно это было!»
Вздохнув, он посмотрел на Гудзон, слепящий глаза в лучах утреннего солнца. Потом поднялся и пошел за портфелем на кухню. Карин собирала посуду.
Не глядя на него, Карин сказала:
– Хэнк! Об этой поездке на пароходе…
– Ну?
– В субботу и в воскресенье лучше не ездить. – Она взглянула на него. – Чтобы поездка получилась хорошей, Хэнк, тебе надо будет отпроситься со службы как?нибудь на неделе.
– Конечно. – Он бы
Навигация с клавиатуры: следующая страница - или ,
предыдущая -
