пожав холодную ладонь Федора. - Ты в каком же вагоне ехал? - В хвостовом. - Я наоборот. А куда ты на перроне девался? - В буфет заходил. Чайку попить. Полбин поставил чемодан на мерзлую землю и взял товарища за лацканы шинели. - Застегнись. После чая простудишься. - Да и не по форме. Верно? - рассмеялся Котлов. - Старшиной был, старшиной и остался. Полбин улыбнулся. С Котловым его связывала давняя дружбу. Они вместе учились в Вольской теоретической школе, которую все называли просто "теркой", вместе окончили совсем недавно Оренбургскую школу летчиков. В "терке" Полбин был старшиной роты, в летной школе - старшим группы курсантов. Котлову, как, впрочем, и некоторым другим, не раз доставалось от старшины за нарушение формы одежды. Теперь они были на равных правах: оба получили звание летчиков-инструкторов, и даже назначение им дали на один аэродром. Котлов застегнул шинель на все крючки, поправил шлем. - Хороша форма у нас, верно, Иван? - сказал он. - Только твоя шинель, кажется, лучше пошита... - Старшине полагается носить хорошо пригнанное обмундирование, - ответил Полбин, который действительно любил одеваться с иголочки. - А ты как меня узнал? - По походке. Она у тебя, знаешь, пехотинская, а не летная. Можно подумать, что ты никогда унтов не таскал. Взяв чемодан и сделав несколько шатав, Полбин за говорил раздумчиво: - Что пехотинская - неудивительно. Ведь я как-никак год в Богунском стрелковом прослужил. Щорсовский еще полк. Знаешь, какая строевая там была!.. А ты сейчас спрашивал на станции, сколько до аэродрома? - Да. Пять километров. - Верно. А от нашего полустанка Выры до Ртищево-Каменки было семь. Я каждый день пешком на работу ходил - туда семь, обратно семь, всего четырнадцать. И лет мне было тоже четырнадцать..
Навигация с клавиатуры: следующая страница - или ,
предыдущая -
