рмана весьма крупную лупу, затем записную книжку и что-то написал в ней буквами, которые Старик Гао не мог разобрать. Еще он никогда не видел увеличительного стекла, и когда сквозь него увидел свою пчелу, искренне поразился и ее черноте и ее силе и ее уникальности.
-Ваши?
-Да, – ответил Старик Гао. – По крайней мере, из этого же семейства.
-Тогда не сомневаюсь, она сама отыщет дорогу домой. Не будем мешать ей. – произнес странник, поднялся и спрятал в карман лупу и записную книжку.
***
Мой дорогой Ватсон!
Наш разговор сегодняшним вечером, и в частности, Ваша убедительная критика привели меня в некоторое замешательств, и я, тщательно всё обдумав, готов видоизменить кое-что из того, что недавно полагал своей точкой зрения.
Я с покорностью приму тот взгляд и те поступки, которые Вы изложили в материале о происшествии весной 1903 года, – благо это было мое последнее дело перед выходом на пенсию.
Я знаю, что Вы еще будете корректировать рукопись перед публикацией, дабы скрыть имена истинных действующих лиц и места, где произошла история, и поэтому хочу предложить Вам подправить кое-что и в самом сценарии. Я полагаю, Вы примете смещение акцента с сада Профессора Прэсбери в сторону обезьяньих гланд (ну или каких угодно внутренних желез мартышки или лемура), присланных ему из-за границы таинственным незнакомцем. Готов допустить, что операция по пересадке гланд побочно отразилась на жизни и внешности Профессора, – скажем, он мог передвигаться, подобно шимпанзе, или был способен быстро забираться на деревья, или мог прыгать с ветки на ветку. Что если он мог с невероятной ловкостью перелезать через заборы, это было бы весьма устрашающей злодейской чертой. Готов допустить, что у него и хвост мог вырасти, – но думаю Вам, мой дорогой
-Ваши?
-Да, – ответил Старик Гао. – По крайней мере, из этого же семейства.
-Тогда не сомневаюсь, она сама отыщет дорогу домой. Не будем мешать ей. – произнес странник, поднялся и спрятал в карман лупу и записную книжку.
***
Мой дорогой Ватсон!
Наш разговор сегодняшним вечером, и в частности, Ваша убедительная критика привели меня в некоторое замешательств, и я, тщательно всё обдумав, готов видоизменить кое-что из того, что недавно полагал своей точкой зрения.
Я с покорностью приму тот взгляд и те поступки, которые Вы изложили в материале о происшествии весной 1903 года, – благо это было мое последнее дело перед выходом на пенсию.
Я знаю, что Вы еще будете корректировать рукопись перед публикацией, дабы скрыть имена истинных действующих лиц и места, где произошла история, и поэтому хочу предложить Вам подправить кое-что и в самом сценарии. Я полагаю, Вы примете смещение акцента с сада Профессора Прэсбери в сторону обезьяньих гланд (ну или каких угодно внутренних желез мартышки или лемура), присланных ему из-за границы таинственным незнакомцем. Готов допустить, что операция по пересадке гланд побочно отразилась на жизни и внешности Профессора, – скажем, он мог передвигаться, подобно шимпанзе, или был способен быстро забираться на деревья, или мог прыгать с ветки на ветку. Что если он мог с невероятной ловкостью перелезать через заборы, это было бы весьма устрашающей злодейской чертой. Готов допустить, что у него и хвост мог вырасти, – но думаю Вам, мой дорогой
Навигация с клавиатуры: следующая страница - или ,
предыдущая -
