ни часов в море, в самой середине мировой войны.
Потом были дни – они уводили меня все дальше и дальше от Денвера. На легких самолетах – в летние странствия летчиков-спортсменов по стране. И я часто вспоминал о том торговом агенте, задавая себе вопрос:
– А что помню я? К каким временам с настоящими друзьями и настоящими приключениями в настоящей жизни мне хотелось бы возвратиться, снова их пережив?
И я начал тщательнее чем обычно прислушиваться к словам тех, кто меня окружал. Сидя с летчиками, кучками собиравшимися на ночной траве под крыльями множества самолетов, стоя без дела – просто так, чтобы поболтать прогуливаясь с ними солнечным утром вдоль рядов ярко раскрашенных антикварных, самодельных и спортивных самолетов на выставке перед началом авиа-шоу.
– Подозреваю, что летать нас заставляет то же самое, что гонит моряка в море, – услышал я как-то. – Некоторым никогда не понять – зачем. И мы не умеем объяснить. Если они захотят открыть свое сердце, мы сможем показать, но рассказать – никогда.
Это правда. Спросите у меня:
– Зачем тебе летать? – и я вряд ли смогу найти ответ.
Я просто вынужден буду взять вас с собой в аэропорт – субботним утром где-то в конце августа. Яркое солнце
Потом были дни – они уводили меня все дальше и дальше от Денвера. На легких самолетах – в летние странствия летчиков-спортсменов по стране. И я часто вспоминал о том торговом агенте, задавая себе вопрос:
– А что помню я? К каким временам с настоящими друзьями и настоящими приключениями в настоящей жизни мне хотелось бы возвратиться, снова их пережив?
И я начал тщательнее чем обычно прислушиваться к словам тех, кто меня окружал. Сидя с летчиками, кучками собиравшимися на ночной траве под крыльями множества самолетов, стоя без дела – просто так, чтобы поболтать прогуливаясь с ними солнечным утром вдоль рядов ярко раскрашенных антикварных, самодельных и спортивных самолетов на выставке перед началом авиа-шоу.
– Подозреваю, что летать нас заставляет то же самое, что гонит моряка в море, – услышал я как-то. – Некоторым никогда не понять – зачем. И мы не умеем объяснить. Если они захотят открыть свое сердце, мы сможем показать, но рассказать – никогда.
Это правда. Спросите у меня:
– Зачем тебе летать? – и я вряд ли смогу найти ответ.
Я просто вынужден буду взять вас с собой в аэропорт – субботним утром где-то в конце августа. Яркое солнце
Навигация с клавиатуры: следующая страница - или ,
предыдущая -
