го приказала писать чисто и все строчки до конца заполнять. Полей тогда не делали…— Да вы откуда знаете-то всех? — удивилась старуха. — Разве здешняя?— Была здешняя, здесь росла…— Ах ты, господи. То-то я вижу, интересуетесь.Женщина выдвинулась вперед, пытливо заглянула в лицо.— Смотрю, не знакомая ли. Я ведь, почитай, всех тут знала.— Ну, где же знать всех, — улыбнулась Вера Ивановна.— Всех не всех, а многих знавала… Тогда ведь и народу-то меньше было.— Меньше, меньше, — кивнула она, не отрывая глаз от фотографий… Струнный кружок завода «Красный металлист», а вот ликбез, заседание горсовета, первые ударницы ткацкой фабрики…— Вы где жили-то? — спросила старуха.— На Советской, где булочная, в том самом дворе.— В девятнадцатом?.. Батюшки, а я-то в двадцать третьем! Соседи, значит. Вы чья будете-то? Может, знакомая?— Да навряд ли… Я ведь девчонкой тогда была. За год до войны в институт поступила и в Москву уехала. С тех пор и не бывала. Вот впервые…Она остановилась перед снимком: «Хлебозавод № 4 вступил в строй». На фоне кирпичной стены — группа женщин в длинных юбках и жакетах, в платочках. Все напряженно смотрят вперед. Она хорошо помнила тот день, когда впервые продавали без карточек белый хлеб. Очередь выстроилась во дворе еще с утра, задолго до открытия. Вера как раз собиралась в школу. Распахнула окно и ахнула: двор весь черен от людей. Очередь завивалась спиралью, тянулась за ворота, на улицу. В тот день отец принес белый батон, выдали на работе. Вся семья стояла вокруг стола, молча рассматривала батон…— А вот и сыночек мой, — старуха осторожно потянула ее за рукав, — вот он, крайний идет…Парад физкультурников, все в белых майках и черных трусах. С краю шагает невысокий паренек, ветер вздыбил светлые вихры.— Погиб в с
Навигация с клавиатуры: следующая страница - или ,
предыдущая -
