одолжала гостья. — Через две недели у нее экзамен по классу рояля, а пока пусть будет у вас. Ей кажется, что она влюбилась.
— Кажется? — возроптала Джулия. — Я его люблю! Мартышка невольно обернулся, пытаясь понять, чем же так хорош розовый тип.
— Вчера, — говорила тем временем гостья, — мы приехали к ней из Бексхилла, хотели сделать сюрприз. Приходим в гостиницу, и что же мы видим?
— Тараканов? — предположил граф.
— Письмо. Какой-то субъект хочет на ней жениться. Я послала за ним. Вы не поверите! Он заливает угрей.
— Pardon?
— Служит в заведении, где продают заливное.
— Это хорошо, — одобрил граф. —Я бы в жизни не залил угря. Какой ум! Да, не каждый, не каждый… Уинстон Черчилль, и тот…
Гостья с ним не согласилась.
— Как вы думаете, — спросила она, — что сказал бы Чарльз Паркер?
Муж вздохнул. Заметим к слову, что он был длинный, хлипкий, с рыжими усами того вида, который окунают в суп.
— А Генри Паркер?
— Или Альф, — прибавил муж.
— Именно. Кузен Альфред умер бы со стыда.
Джулия икнула так пылко, что Мартышка едва не кинулся к ней.
— Мама, — сказала она, — сколько тебе говорить! Уилберфорс служит там временно, пока не найдет чего-нибудь получше.
— Что лучше угря? — воскликнул лорд Икенхем. — Для заливного, конечно.
— Вот увидишь, — продолжала Джулия, — он быстро выйдет в люди.
И не ошиблась. Из-за дивана, словно лосось в брачную пору, выскочил ее жених.
— Джулия!
— Уилби!
Мартышка в жизни не видел более мерзкого зрелища. Посудите сами: такая красавица обвилась вокруг типа, как плющ вокруг шеста. Нет, тип был не так уж плох, но девушка!..
Опомнившись от испуга, который испытает всякий, когда из-за дивана выскакивают заливщики угрей, несчастная мать разняла влюбленных, как рефери
— боксеров.
— Джулия, — сказала она, — мне
— Кажется? — возроптала Джулия. — Я его люблю! Мартышка невольно обернулся, пытаясь понять, чем же так хорош розовый тип.
— Вчера, — говорила тем временем гостья, — мы приехали к ней из Бексхилла, хотели сделать сюрприз. Приходим в гостиницу, и что же мы видим?
— Тараканов? — предположил граф.
— Письмо. Какой-то субъект хочет на ней жениться. Я послала за ним. Вы не поверите! Он заливает угрей.
— Pardon?
— Служит в заведении, где продают заливное.
— Это хорошо, — одобрил граф. —Я бы в жизни не залил угря. Какой ум! Да, не каждый, не каждый… Уинстон Черчилль, и тот…
Гостья с ним не согласилась.
— Как вы думаете, — спросила она, — что сказал бы Чарльз Паркер?
Муж вздохнул. Заметим к слову, что он был длинный, хлипкий, с рыжими усами того вида, который окунают в суп.
— А Генри Паркер?
— Или Альф, — прибавил муж.
— Именно. Кузен Альфред умер бы со стыда.
Джулия икнула так пылко, что Мартышка едва не кинулся к ней.
— Мама, — сказала она, — сколько тебе говорить! Уилберфорс служит там временно, пока не найдет чего-нибудь получше.
— Что лучше угря? — воскликнул лорд Икенхем. — Для заливного, конечно.
— Вот увидишь, — продолжала Джулия, — он быстро выйдет в люди.
И не ошиблась. Из-за дивана, словно лосось в брачную пору, выскочил ее жених.
— Джулия!
— Уилби!
Мартышка в жизни не видел более мерзкого зрелища. Посудите сами: такая красавица обвилась вокруг типа, как плющ вокруг шеста. Нет, тип был не так уж плох, но девушка!..
Опомнившись от испуга, который испытает всякий, когда из-за дивана выскакивают заливщики угрей, несчастная мать разняла влюбленных, как рефери
— боксеров.
— Джулия, — сказала она, — мне
Навигация с клавиатуры: следующая страница - или ,
предыдущая -
