ой и щедрой душой. С детства Саша мечтал быть, как папа, и потому с ответом на вопрос «кем быть?» он определился давно и бесповоротно. Единственное, чего он до сих пор не мог решить, — будет ли он в будущем искать, как отец, нефть и руды или все-таки займется исследованием вулканов.
Первым свой опус закончил Пчела. Коротко описав подвиги непотопляемого Штирлица, он посетовал на отсутствие на данный момент войны и, выразив полную готовность в случае чего отправиться в тыл любого агрессора, закруглился. Получилось чуть больше двух страничек. Маловато, конечно, но Пчела решил, что этого хватит, и первым из класса сдал работу.
Он вышел на школьное крыльцо и тут же попал в плотное кольцо изнывающих от жары и волнения за своих обожаемых чад женщин. Мать Аньки Никифоровой, соседка Пчелкиных, мертвой хваткой вцепилась в его рукав и, брызгая слюной, проорала прямо в ухо:
— Ну что там, Витя? Как? Какие темы? Как там Анечка?
Никак не ожидавший такого натиска Пчела отпрянул назад.
— Свободная — про выбор профессии, — растерянно ответил он, — а еще — Гоголь и Чернышевский…
Едва услыхав про Чернышевского, женщины дружно застонали. Кто-то схватился за голову, кто-то полез в сумочку за валидолом. Мамаша Аньки Никифоровой, обливаясь потом, пробормотала трясущимися губами:
— Как — Чернышевский? Почему? Ведь говорили же — «Онегин»!
Пчела осторожно высвободил локоть из ее мгновенно ослабевших рук и с важным видом пожал плечами:
— Да мало ли кто что говорил! Надо было не слухи собирать, а готовиться как следует!
— Да, верно, верно… — согласно закивали пристыженные женщины.
Пчела опустил руку в карман и нащупал там пачку «Пегаса». Курить хотелось неимоверно.
— Разрешите? — он пробрался сквозь строй озадаченных матерей и бабушек и направился к
Первым свой опус закончил Пчела. Коротко описав подвиги непотопляемого Штирлица, он посетовал на отсутствие на данный момент войны и, выразив полную готовность в случае чего отправиться в тыл любого агрессора, закруглился. Получилось чуть больше двух страничек. Маловато, конечно, но Пчела решил, что этого хватит, и первым из класса сдал работу.
Он вышел на школьное крыльцо и тут же попал в плотное кольцо изнывающих от жары и волнения за своих обожаемых чад женщин. Мать Аньки Никифоровой, соседка Пчелкиных, мертвой хваткой вцепилась в его рукав и, брызгая слюной, проорала прямо в ухо:
— Ну что там, Витя? Как? Какие темы? Как там Анечка?
Никак не ожидавший такого натиска Пчела отпрянул назад.
— Свободная — про выбор профессии, — растерянно ответил он, — а еще — Гоголь и Чернышевский…
Едва услыхав про Чернышевского, женщины дружно застонали. Кто-то схватился за голову, кто-то полез в сумочку за валидолом. Мамаша Аньки Никифоровой, обливаясь потом, пробормотала трясущимися губами:
— Как — Чернышевский? Почему? Ведь говорили же — «Онегин»!
Пчела осторожно высвободил локоть из ее мгновенно ослабевших рук и с важным видом пожал плечами:
— Да мало ли кто что говорил! Надо было не слухи собирать, а готовиться как следует!
— Да, верно, верно… — согласно закивали пристыженные женщины.
Пчела опустил руку в карман и нащупал там пачку «Пегаса». Курить хотелось неимоверно.
— Разрешите? — он пробрался сквозь строй озадаченных матерей и бабушек и направился к
Навигация с клавиатуры: следующая страница - или ,
предыдущая -
