олжались еще секунд десять. Он еще раз понимающе хмыкнул, потом повторил уже тверже: «Ладно, будет», – и аплодисменты стихли. «Перед вами выступал Алек такой-то и такой-то», – сказал радиоголос, и я опять уткнулся в свою книжку.
Но ненадолго – голос, принадлежавший, видимо, человеку средних лет, привлек мое внимание снова; может, тон его изменился, потому что речь зашла о новом исполнителе: «А теперь выступает мисс Рут Грили из Трентона, штат Нью-Джерси. Мисс Грили – пианистка, я угадал?..» Девичий голосок, застенчивый, едва различимый, ответил: «Вы угадали, Мейджер Бауэс…» Мужчина – теперь я наконец-то узнал его уверенный монотонный говорок спросил: «И что же вы нам сыграете?» «Голубку», – ответила девушка. И мужчина повторил за ней, объявляя номер:
– «Голубка»!..
Пауза, вступительный аккорд фортепьяно – я продолжал читать. Она играла, я слушал в пол-уха, но все же заметил, что играет она неважно, сбивается с ритма – может, от волнения. И тут мое внимание сосредоточилось нацело и бесповоротно: из приемника прозвучал гонг. Девушка взяла неуверенно еще несколько нот. Гонг, дребезжа, ударил опять, музыка оборвалась, по аудитории прокатился беспокойный шумок. «Ну ладно, ладно», – произнес знакомый голос, и мне стало ясно, что этого-то я и ждал, я знал, что это будет сказано. Публика успокоилась, и голос начал было:
– Ну, а теперь…
Радио смолкло. Какое-то мгновение – ни звука, только слабый гул. А потом началась совершенно иная программа: выступление Бинга Кросби вместе с сыном, последние такты «Песни Сэма», которую я очень люблю. И я опять вернулся к чтению, чуть-чуть недоумевая, что там приключилось с той, предыдущей программой, но в сущности я не слишком-то задумывался об этом, покуда не дочитал свою книжку и не начал гот
Но ненадолго – голос, принадлежавший, видимо, человеку средних лет, привлек мое внимание снова; может, тон его изменился, потому что речь зашла о новом исполнителе: «А теперь выступает мисс Рут Грили из Трентона, штат Нью-Джерси. Мисс Грили – пианистка, я угадал?..» Девичий голосок, застенчивый, едва различимый, ответил: «Вы угадали, Мейджер Бауэс…» Мужчина – теперь я наконец-то узнал его уверенный монотонный говорок спросил: «И что же вы нам сыграете?» «Голубку», – ответила девушка. И мужчина повторил за ней, объявляя номер:
– «Голубка»!..
Пауза, вступительный аккорд фортепьяно – я продолжал читать. Она играла, я слушал в пол-уха, но все же заметил, что играет она неважно, сбивается с ритма – может, от волнения. И тут мое внимание сосредоточилось нацело и бесповоротно: из приемника прозвучал гонг. Девушка взяла неуверенно еще несколько нот. Гонг, дребезжа, ударил опять, музыка оборвалась, по аудитории прокатился беспокойный шумок. «Ну ладно, ладно», – произнес знакомый голос, и мне стало ясно, что этого-то я и ждал, я знал, что это будет сказано. Публика успокоилась, и голос начал было:
– Ну, а теперь…
Радио смолкло. Какое-то мгновение – ни звука, только слабый гул. А потом началась совершенно иная программа: выступление Бинга Кросби вместе с сыном, последние такты «Песни Сэма», которую я очень люблю. И я опять вернулся к чтению, чуть-чуть недоумевая, что там приключилось с той, предыдущей программой, но в сущности я не слишком-то задумывался об этом, покуда не дочитал свою книжку и не начал гот
Навигация с клавиатуры: следующая страница - или ,
предыдущая -
