скамье, когда ветер, шепча и отыскивая что-то, проносился сквозь тростник, а плещущие волны сонно разбивались о корни прибрежных деревьев, – и вдумывался в нежные таинственные чудеса озера, видел в глубине светящихся, сверкающих рыбок, тихо шевеливших во сне своими красноватыми плавниками, – старые, поросшие зеленым мхом камни, потонувшие ветви, гнилое дерево и мерцающие раковины на белом песке.Разве не лучше было бы лежать там мертвому – там глубоко на мягком лугу, на колеблющихся водорослях – и забыть все желания и мечты?!Но я хотел вам рассказать о Тонио…Мы все жили тогда там в городе; – мы называли его Тонио, хотя на самом деле его зовут иначе.О прекрасной Мерседес вы тоже вероятно никогда не слышали?О креолке с рыжими волосами и такими светлыми, странными глазами?Как она попала в город, я уже не помню, – теперь она уже давно пропала без вести…Когда Тонио и я познакомились с ней – на празднике в клубе орхидей, – она была возлюбленной какого-то молодого русского.Мы сидели на веранде, и из зала до нас доносились далекие нежные звуки испанской песенки.…Гирлянды тропических орхидей, необычайно роскошных, свешивались с потолка. – Catteya aurea – царица этих никогда не умирающих цветов, одонтоглоссы и дендробии на гнилушках, белые светящиеся лоэлии, как райские бабочки. – Каскады темно-голубых ликаст, – и из чащи этих как бы в танцах переплетающихся цветов лился одуряющий аромат, пронизывающий меня даже и сейчас, когда я вспоминаю картину той ночи, отражающейся в моей душе резко и ясно, как в волшебном зеркале: Мерседес на скамье из коры, ее стан был на половину скрыт за живой занавесью из фиолетовых вандей. – Узкое, страстное лицо было совсем в тени.Никто из нас не произносят ни слова.Как видение из тысячи одной ночи, мн
Навигация с клавиатуры: следующая страница - или ,
предыдущая -
