одной из деревень, что располагались цепочкой, одна за другой, в десятке километров ниже по течению, хоть сам он был не местным, а откуда-то из Сибири. Детство он провел в детдоме и всю жизнь мотался то там, то здесь, причем чаще всего — по «зонам».«Да-а, парень, мясом-то ты не богат».«Не богат», — вздохнул Андрюха.«А что так? Дичи-то тут хватает, пока охотнички городские не добрались, да не повыбили».«Да ведь как без ружья-то? Я уж тут и сетями старыми косачей ловить пробовал, да ведь не умею. А выводков тут полно. Это верно».«Хе, — усмехнулся Михалыч, — сетями-то ты зря. Надо по другому. Ну да так и быть, научу».Вышли наружу. Сели на порожек. Закурили.«Первая сегодня», — сказал Андрюха не без внутренней гордости, указывая на свою сигарету.«А что так?»«Бросаю. Сразу не получится. Постепенно надо».«А-а. Ну-ну. Дело хорошее», — проговорил Михалыч прикрыв глаза, словно засыпая, разомлев от пищи и хорошего курева.Андрюхе тоже стало на душе хорошо и легко как давно уже не было. Хмурившееся до этого небо слегка повеселело. Выглянуло солнце. Мимо мирно текла река, текла куда ей было надо.«Вот ведь, — думал Андрюха, — человек. Ну много ли ему для счастья нужно? Быть на свободе, поесть, покурить, крышу иметь над головой. Все. А я что же? От людей бегу. Все ищу чего-то. Да еще это…»«А хлеб-то ты где берешь?» — перебил его мысли Михалыч.«Хлеб-то? Покупаю. На „железке“».«Ну да?!» — Михалыч даже глаза приоткрыл от удивления. «Туда же сейчас не добраться».«Еще как добраться. Я тропу нащупал в болоте», — и Андрюху передернуло от воспоминаний того, чего ему это стоило.«Оно конечно, — согласился Михалыч, — голод — не тетка. Жрать захочешь и в болото полезешь». Немного помолчав, спросил: «Ты бы, это, показал бы мне эту тропу. А, Андрюха
Навигация с клавиатуры: следующая страница - или ,
предыдущая -
