шней одежде, играют в шахматы. Попов (продолжая разговор). Я думаю, все эти споры - зачем? почему? для чего? - ничего не решают без одной маленькой истины: человек потому все время стремится, потому не сидится ему дома на манной кашке, что не может он без того, чтобы не шевелиться. Иначе всем нам - каюк. Вандерхузе (переставляет шахматную фигуру). Я полагаю, вам мат. (Смотрит на Попова, теребя свои бакенбарды.) А как полагаете вы? (Попов сокрушенно разводит руками. Встает, снимает со стены гитару, садится возле Майки, тихо настраивает. Поет.) Попов. Не ходите, дети, в Африку гулять... Эту песню старую знают все подряд, И боятся маленькие мальчики и девочки Крокодильей пасти, бяки Бармалея. Ах, не бойтесь, дети, Африка не там, Бяку Бармалея проглотил баран, У пигмеев выросли пасти крокодилов... Шиворот-навыворот все переменилось. Вы себе играйте в песочек во дворе, Тихо разбирайтесь в этой чехарде, А когда поймете, сразу повзрослеете, Но вернуться в маленькие больше не сумеете. Вандерхузе. Непонятная у тебя песенка, Стась. Попов (перебирает мягко струны гитары). Яков Яковлевич, разве обязательно все понимать? Непонятное - это ведь тоже неплохо, начинаешь думать: к чему бы это... Вандерхузе. Так, Стась, ты совсем перестанешь связно изъясняться, а нам придется думать каждый раз: к чему бы это? Попов (с улыбкой). Капитан, капитан, улыбнитесь, Ведь улыбка - это флаг корабля... Вандерхузе. С тобой нельзя серьезно разговаривать. (Смеется.) Пой уж лучше. Майка (отрывается от книги, он слышала весь разговор и тоже улыбается). Стась, спой про капитана, который захотел стать матросом. (Попов с шутливой галантностью кланяется Майке. Тихо наигрывает. Поет.) Попов. Спускаюсь в метрополитен Один, один, один... Там эскалатор без людей,
Навигация с клавиатуры: следующая страница - или ,
предыдущая -
