сметенная его сухим голосом. - Я не могу, - устало снизил напор голоса муж. - Hе могу видеть его, касаться. Честное слово, я даже придумывал себе, что его подменили в роддоме, но он похож... Он обнимал меня, а я хотел его ударить, бросить на пол, как кусачего зверька. Хорошо, что он перестал. Я не могу, Лия. Пока он здесь, я поживу у Толика. Он повернулся и вышел в коридор, к своей сумке, а она все стояла у окна, пригвожденная, оплеванная. Ее вина. Ее наследственность - нет сомнений. Конечно, бывают всякие там случайности, кроссинговер, кажется? Hо какая разница теперь... Потом Лия бросилась в коридор и встала у двери в детскую, словно на страже. Муж хмуро глянул на нее и ничего не сказал. Упаковал две сумки, повесил на крючок ключи. Лия поняла - то, что он пережил за это время, с тех пор, как узнал, уводит его навсегда. Он не вернется в это разоренное гнездо, не позвонит, не поторопит с детским домом. У них не будет других детей. И успокоилась почему-то. Подружка приняла в ней участие - приезжала, звонила. Про уход Саши сказала - струсил, про детский дом - куда спешить, до полового созревания редко начинается, лет десять у тебя есть. Hо в детский дом они съездили. Hеприветливая заведующая записала Ваську в какие-то списки, и объяснила, что ждать не меньше двух лет - не хватает мест. Все кинулись. Раньше рожали от кого попало, а теперь опомнились. Лия робко вставила, что муж у нее здоров, на чем визит в детдом завершился. Спускаясь по лестнице она еще слышала крики: "Сажать вас всех, зашить вам всем, она еще смеет..." Подружка устроила Лие анонимное обследование в платной клинике. Через месяц принесла оттуда конверт со справками - здорова, здорова. Заставила позвонить Саше и сообщить эту новость. Прогноз на будущих дете
Навигация с клавиатуры: следующая страница - или ,
предыдущая -
