вого года постперестройки вопрос, как оказалось, вполне можно было задать и прославленным российским флотоводцам. И адмиралы Лазарев, Истомин, Корнилов, Нахимов, чьи бренные останки погребены в Севастополе под плитами Владимирского собора, ответили бы медиуму: «Во время путча мы были в Санкт-Петербурге…»
И это было на самом деле.
Поезд Севастополь-Петербург. Август 1991 года
Попутчик мой по общему вагону, рыжебородый питерский студент, справившись, свободен ли рундук под моей полкой, засунул туда перетянутую крест-накрест картонную коробку. Это заурядное дорожное событие никогда не задержалось бы в моей памяти, если бы студент (чуть позже он назвал свое имя, предварив его упреком родителям – переоригинальничали-де, откопав в святцах Евграфа) не достал из кармана свернутый в трубку журнал и не стал читать мою статью об адмирале Непенине; мало того, подчеркивать в ней кое-что и скептически хмыкать. Я не раз наблюдал – в метро, в трамвае – за людьми, которым попались на глаза именно мои газетные строчки. Но чтобы так черкать в присутствии автора!…
В общем, мы познакомились. Но суть дела не в его пометках на полях статьи, а в той картонной коробке, которая стояла под моей полкой.
– Знаете, что в ней? – спросил Евграф, когда мы освоились и он проникся доверием ко мне как к автору, за чьими публикациями следит давно.
Что можно было везти в голодный Питер?
Сало, кукуруза в початках, красный ялтинский лук или баклажаны.
– Черепа…
– Что-о-о?!!
– Черепа адмиралов Лазарева, Истомина, Нахимова, Корнилова… – сообщил он, донельзя довольный произведенным эффектом. – Я тут все лето работал от «Ленпроектреставрации» во Владимирском соборе. Знаете – на Горке, усыпальница адмиралов. Так вот, в мае гробницу вскрыли, чтобы отремонтировать ни
И это было на самом деле.
Поезд Севастополь-Петербург. Август 1991 года
Попутчик мой по общему вагону, рыжебородый питерский студент, справившись, свободен ли рундук под моей полкой, засунул туда перетянутую крест-накрест картонную коробку. Это заурядное дорожное событие никогда не задержалось бы в моей памяти, если бы студент (чуть позже он назвал свое имя, предварив его упреком родителям – переоригинальничали-де, откопав в святцах Евграфа) не достал из кармана свернутый в трубку журнал и не стал читать мою статью об адмирале Непенине; мало того, подчеркивать в ней кое-что и скептически хмыкать. Я не раз наблюдал – в метро, в трамвае – за людьми, которым попались на глаза именно мои газетные строчки. Но чтобы так черкать в присутствии автора!…
В общем, мы познакомились. Но суть дела не в его пометках на полях статьи, а в той картонной коробке, которая стояла под моей полкой.
– Знаете, что в ней? – спросил Евграф, когда мы освоились и он проникся доверием ко мне как к автору, за чьими публикациями следит давно.
Что можно было везти в голодный Питер?
Сало, кукуруза в початках, красный ялтинский лук или баклажаны.
– Черепа…
– Что-о-о?!!
– Черепа адмиралов Лазарева, Истомина, Нахимова, Корнилова… – сообщил он, донельзя довольный произведенным эффектом. – Я тут все лето работал от «Ленпроектреставрации» во Владимирском соборе. Знаете – на Горке, усыпальница адмиралов. Так вот, в мае гробницу вскрыли, чтобы отремонтировать ни
Навигация с клавиатуры: следующая страница - или ,
предыдущая -
