ей не звонить. Пока не уберусь прочь. Позвоню ей из Ротербурга. Ограничусь мыслью о ней, буду помнить номер ее телефона, и думать о том, как все время она будет должна поцеловать меня и обнять. Но я старался не думать обо всем этом до того, как буду готов к путешествию.
Я пошел на кухню с пилюлями, взятыми в кабинете, но пить их не стал. Я хотел решиться на все трезво, без какого-либо допинга – сам. Я открыл бутылку и опрокинул ее, а затем наблюдал, как зеленые и черные капсулы исчезают в пасти унитаза. Я действовал решительно и наверняка.
Я выкатил байк из гаража и направился вниз по дороге. Байк шатало из стороны в сторону, я изо всех сил раскачивался в седле. Портфель отца покоился в корзине над рулевой вилкой. Я отправился в путешествие по свету без провизии и лишней одежды.
В конце концов, я подпрыгнул в седле с чувством беспечной храбрости. В этот момент появившееся из-за облаков солнце ярко заслепило в предзнаменовании удачи. Я еще раз качнулся, гоня по улице, и ехавшая мне навстречу машина заморгала фарами. Я летел по встречной полосе. Я опомнился и засуетился. Переднее колесо со скрежетом юзануло в сторону. И я подумал: «Вот смешно – путешествие в Ротербург!» Я стал сворачивать в сторону. Но опомнился, подумав об отце, я закрутил педали снова и уже видел Монумент. Я знал, что должен ехать, и ничего не сможет меня остановить – НИЧЕГО!
И теперь я огибаю Монумент и пересекаю район перед Эйсвелом. Указатель на этой стороне дороги показывает на «Эйсвел Ротари Клуб», встречи – каждый понедельник в полдень. Я еду только четыре или пять минут. Мои ноги больше не чувствуют сил. Они устали, и спина ноет от боли – я не в порядке. И если честно, то я в нем никогда и не был, к превеликому удо
Я пошел на кухню с пилюлями, взятыми в кабинете, но пить их не стал. Я хотел решиться на все трезво, без какого-либо допинга – сам. Я открыл бутылку и опрокинул ее, а затем наблюдал, как зеленые и черные капсулы исчезают в пасти унитаза. Я действовал решительно и наверняка.
Я выкатил байк из гаража и направился вниз по дороге. Байк шатало из стороны в сторону, я изо всех сил раскачивался в седле. Портфель отца покоился в корзине над рулевой вилкой. Я отправился в путешествие по свету без провизии и лишней одежды.
В конце концов, я подпрыгнул в седле с чувством беспечной храбрости. В этот момент появившееся из-за облаков солнце ярко заслепило в предзнаменовании удачи. Я еще раз качнулся, гоня по улице, и ехавшая мне навстречу машина заморгала фарами. Я летел по встречной полосе. Я опомнился и засуетился. Переднее колесо со скрежетом юзануло в сторону. И я подумал: «Вот смешно – путешествие в Ротербург!» Я стал сворачивать в сторону. Но опомнился, подумав об отце, я закрутил педали снова и уже видел Монумент. Я знал, что должен ехать, и ничего не сможет меня остановить – НИЧЕГО!
И теперь я огибаю Монумент и пересекаю район перед Эйсвелом. Указатель на этой стороне дороги показывает на «Эйсвел Ротари Клуб», встречи – каждый понедельник в полдень. Я еду только четыре или пять минут. Мои ноги больше не чувствуют сил. Они устали, и спина ноет от боли – я не в порядке. И если честно, то я в нем никогда и не был, к превеликому удо
Навигация с клавиатуры: следующая страница - или ,
предыдущая -
